Шрифт:
Он даже подумал, что если ему повезет, еще до ночи он доберется до Энде.
В самом деле, куда они еще могут ехать? Если в сторону Сен-Жан-де-Люз, то наверняка не откажутся меня подбросить! Правда, где-то я слышал, что водители грузовиков не любят останавливаться по дороге. Но может, если познакомишься с ними заранее, они становятся более сговорчивыми?..
Мишель узнал красный грузовик, обогнавший его у самой деревни. Капот был по-прежнему открыт с боков.
Настоящее чудо механики! — воскликнул мальчик и подошел поближе.
Увидев номер грузовика, он улыбнулся: ему вспомнился школьный курс истории Франции.
1515… Ara, Мариньяно! [7]
Мишель направился было в гостиницу, но подумал, что, скорее всего, задержится там недолго. Поэтому он вытащил из кармана кусок мела, поискал взглядом место, где можно было бы поставить условный знак, и не нашел ничего лучше ворот.
— Приезд и отъезд? Нет, торопиться не будем. Отмечу только приезд. Насчет отъезда будет видно…
Яркая молния прорезала темное небо. Мишель поежился и поспешил в гостиницу.
7
Город в Северной Италии (современное название Меленьяно), неподалеку от которого 13–14 сентября 1515 года произошло сражение между французской армией и швейцарцами-наемниками, служившими у миланского герцога; победа французов привела к временному захвату ими Ломбардии. (Примеч. пер.)
6
Застекленная дверь со скрипом открылась, и мальчик оказался в зале, красный плиточный пол которого был так измазан краской и известью, будто какой-то великан-кондитер уронил тут блюдо со взбитыми сливками.
Начинающаяся гроза затопила зал густым полумраком, но Мишелю хватило одного взгляда, чтобы понять: ремонт* здесь в самом разгаре. Вдоль стены тянулись козлы, между ними были перекинуты доски, тоже заляпанные известью и раствором; на козлах стояло какое-то корыто и громоздились бумажные мешки.
И всюду: на полу, у стен, — всепроникающая цементная пыль и застывшие комья раствора.
Старые тряпки и газеты прикрывали длинную стойку в углу зала. Висевший на стене предмет — судя по всему, телефон — был закутан полотенцем и перевязан бечевкой.
Самым чистым в зале, несомненно, был свежепобеленный потолок. Деревянные балки, которых пока еще не коснулась рука маляра, казались на его фоне особенно грязными и неопрятными.
В глубине виднелась деревянная лестница с решетчатыми перилами; она вела на второй этаж.
Все это произвело на мальчика настолько удручающее впечатление, что он не сразу решился подойти ко второй двери. Верхняя половина ее тоже была застеклена, сквозь щели в цветастых занавесках сочился свет. До Мишеля донеслись неясные звуки оживленного разговора.
Удар грома положил конец его колебаниям. Он захлопнул входную дверь; стекла в ней задребезжали. Голоса в соседней комнате смолкли. На занавеске возникла чья-то тень;
дверь открылась. В освещенном прямоугольнике возник грузный мужчина в голубом фартуке и в рубашке с закатанными до мощных бицепсов рукавами. Под редкими прядями черных волос просвечивал блестящий череп.
Тебе что, парень?
Мишель вздрогнул. Тон был не слишком любезным; мужчина держал себя так, будто мальчик в чем-то перед ним провинился.
Скажите, я правильно попал? Это… гостиница «Гостеприимный кров»? — спросил он, не без иронии подчеркнув последние слова.
Однако толстяк предпочел не заметить иронию; он сухо осведомился:
Поужинать или переночевать?
М-м… и то и другое, мсье, — сказал Мишель.
Мужчина — вероятно, хозяин гостиницы — покачал головой, махнул рукой в сторону зала, заставленного козлами, и так же нелюбезно ответил:
Поесть можно, кое-что от обеда осталось. А ночлег ищи в другом месте. Я сам сплю на кухне, на соломенном тюфяке.
Мишелю показалось, что рюкзак его стал тяжелее в два раза. Надежда обрести на ночь приют рассеялась, как дым. Меж тем молнии за окном сверкали все чаще, раскаты грома становились все ближе.
Толстяк отошел в сторону, приглашая мальчика войти. Кухня оказалась достаточно просторной. За длинным столом, наполовину закрытым потертой клеенкой, сидели четверо. Это были водители грузовиков. Они неторопливо поглощали ужин и беседовали. Всю мебель и плиточный пол покрывал тончайший слой белой пыли, проникшей сюда сквозь щели в дверях. На ней четко выделялись следы, оставленные башмаками хозяина и его клиентов.
Добрый вечер, господа! — вежливо поздоровался Мишель.
Водители равнодушно покосились на него и небрежно ответили:
Привет, парень!
Пыли вокруг было так много, что мальчик никак не мог решиться поставить куда-нибудь свой рюкзак. Он слабо представлял, как следует поступить в такой ситуации, и чувствовал себя неловким и неуклюжим.
Соблазнительный запах еды придал ему решимости.
«Поужинаю для начала, а там видно будет!» — сказал он себе.
Хозяин гостиницы жестом указал ему на место за столом, рядом с шоферами, и буркнул: