Взволнованный до глубины души астроном-аптекарь накапал себе тройную порцию успокоительных коньячных капель и поделился открытием с женой. Та, несмотря на поздний час, кинулась к соседке и поделилась с нею. Ну и пошло-поехало…

– А далеко еще до той земли, где Никалукия? – осторожно поинтересовался Авка.

– Достаточно далеко, – отозвалась правая голова. А левая сообщила: – И, конечно, еще много событий может случиться, пока доедем…

– Каких событий? – перепугался Авка.

– Кабы знать, – сказала левая голова. А правая промолчала.

До полуночи Авка вертелся в постели, не мог уснуть от всяких тревожных мыслей (и Звенкино лицо, которое то и дело представлялось ему, было тревожным). Но все же заснул. И проснулся поздно, от Гуськиного стука в окошко.

Гуська притащил ворох газет, которые на улицах раздавали императорские почтальоны.

Во всех газетах было написано, что, да, замечено некоторое смещение материковых пластов, но опасаться этого явления не следует. Ученые утверждают, что это естественный природный процесс. Подобное случалось и раньше, в доисторические времена, и никаких катастрофических последствий не имело. Его императорское величество Валериус Третий призывает всех своих подданных сохранять спокойствие, потому что сам он совершенно спокоен.

Далее сообщалось, что сдвижение материка в западном (с некоторым отклонением к северу) направлении можно было предвидеть еще давно. Однако сотрудники императорской обсерватории не проявили необходимой бдительности, не заметили вовремя смещения светил и не предупредили население. Это и явилось причиной паники и нелепых слухов. За безответственное отношение к своим обязанностям директор обсерватории, главный императорский астроном и географ профессор Никус Трипалка императорским указом освобожден от своей должности и посажен под арест. Его ждет судебное разбирательство. А всё остальное – в полном порядке, дорогие граждане Тыквогонии. Живите без тревог и готовьтесь к сбору летнего урожая тыкв…

– Во всех газетах одно и то же, – зевнул Авка.

– Кроме этой… – Гуська выдернул из клетчатого кармана на трусиках сложенный желтый лист. Это была газета под названием "Чистая правда, вам говорят!" Независимое и не подчиненное императорской цензуре издание. Его распространяли не почтальоны, а нанятые редакцией громкоголосые мальчишки. На первой странице "Чистой правды" крупными буквами было напечатано, что всякие призывы к спокойствию – чушь на тыквенном масле. Что император проморгал приближение катастрофы, вот и призывает всех не волноваться. Да еще сваливает вину на несчастного директора обсерватории. Он отправит беднягу на бессрочную каторгу, а сам на своем королевском тыквокате удерет на главную вершину Тыквогонии – гору Золотой Пуп, куда, конечно же, не доберутся воды всемирного потопа.

– Ой-ёй-ёй… – тихонько сказал Авка. И скорчился от нового, похожего на сверлящую зубную боль страха.

– Да чепуха же это! – весело успокоил его Гуська.

– Что – чепуха?

– Ну, разве можно забраться на Золотой Пуп на тыквокате? Они даже на Горке буксуют!

– При чем здесь тыквокат? При чем здесь Пуп? Я про главного астронома… про Никуса Трипалку. Его же – на каторгу. А он же ни в чем не виноват!

– А… почему не виноват? – глупо сказал Гуська.

– Ну, как он мог всё это предвидеть?! Откуда он знал, что какой-то Август Головка свалится в подземный мир и уговорит китов…

– Не ты ведь их уговорил, а этот… Половинкус.

– Уко Двуполовинус. А я – его…

Авка беспомощно сел на пол у подоконника. Гуська – рядом. Попытался заглянуть в Авкино лицо. Спросил шепотом:

– И что теперь?..

Авка горестно шевельнул плечами.

Гуська неуверенно сказал:

– Ведь никто в Тыквогонии не знает, что всё это из-за тебя. Только я знаю. Но я же никому же никогда не скажу…

– Ты-то не скажешь, – благодарно и печально прошептал Авка. – А сам-то я… если из-за меня человека на каторгу…

Гуська ткнулся носом в побитые на Горке колени. Все тыквогонские школьники, даже в первых классах, знали, что сваливать свою вину на другого – гугнига. И если из-за тебя сильно пострадал невиноватый – будешь ты бзяка с отпадом до конца жизни. А здесь… здесь вообще получится бзяка всемирного масштаба.

– Авка… давай признаемся, что это мы вдвоем. Я ведь тебе помогал…

– Спасибо, Гусенок, – всхлипнул Авка. – Ты вот что… Если там, на каторге, разрешают свидания, ты меня навещай иногда, ладно? И… если материки соединятся, разыщи Звенку. Пусть она меня тоже хоть разок навестит…

– Авка, маленьких ведь не отправляют на каторгу! Ну… может, еще раз пошлют к баронессе, вот и все!

Авка всхлипнул опять. Наивный ребенок Гуська…

– Маленьких за м а л е н ь к и е провинности не отправляют на каторгу. А если т а к а я…

– А какая такая? Ничего же плохого не случилось! Нету никакого преступления!.

– Ну да! А с двигать с места всю землю без разрешения императора – разве не преступление? – Это Авка будто не сам сказал, а услышал безжалостного прокурора в темно-лиловой мантии и с золотым тыквогонским гербом на груди. Как на картинке в учебнике "Основные законы Тыквогонии".