Она и я

Аннотация

Поэма 1. ВСТРЕЧА Сошлись мы на распутье нашей доли, — Своей тропы не ведала она, Не знал и я — в лесу я или в поле, Была и мне дорога не ясна. Как путники в чужбине бездорожной, Под ношей дум, средь непроглядной тьмы Мы вслушивались в сердца гул тревожный, В глаза друг другу вглядывались мы. Стояли мы. И сказочное диво, Простерши крылья, будто над детьми, Шептало мне: возьми ее, счастливый! Шептало ей: себе его возьми! И, руки нам соединив навеки, Оно благословило нас тогда В совместный путь сквозь горы, долы, реки, До самого заката — навсегда. И свадебный наш гимн, как причитанье, Звучал — иль это нам казалось так? — И над ее фатой из белой ткани, И надо мной, закутанным во мрак. «Пусть вас минуют беды и напасти, Чтоб вашим думам не изведать ран, Пусть стороной вас обойдет ненастье И прежде срока не манит курган!» Так сказочное диво, словно сенью, Зароком этим осенивши нас, Растаяло, подобно сновиденью, Покинуло — в худой ли, в добрый час? И мы пустились в путь, как тени-грезы, Горстями жемчуг сыпала роса, Зарницы полыхали, рдели грозы, И обступали темные леса. 2. В ХАТЕ Хозяйкой будь в моем дому отныне,— Нет больше никого в моей судьбе, Сядь в красный угол свой, моя богиня, Мы будем думу думать о себе. Как видишь, здесь не царские хоромы, Не барское подворье за стеной, Но сам я ставил сруб и крыл соломой, И пахнет здесь соломой и сосной. Атласом гладким не обиты стены, Дощатый пол не стелется ковром Турецким, что пестрит красой отменной, Что слепит очи радужным огнем. Над печью среди черной половины Не резчики мудрили — посмотри: Я сам ее сложил, слепил из глины Да побелил известкой раза три. А вот — моей сколочена рукою — Простая деревянная кровать; Постель пуховую постелем здесь с тобою, Чтоб нам двоим нежестко было спать. В ночной тиши, в любовном упоенье, На удаленье тайном от людей Нам свет подарит, прочь прогонит тени Огонь, что жарко рвется из грудей. И радуги-цветы взойдут над нами, И молнии наш кров позолотят, И наши думы-грезы голубями На небо с доброй вестью полетят. И мир оповестят, что в нем отныне Ничем не расторжима наша связь: Ты мне навек — великая княгиня, А я навеки — твой великий князь. 3. ПРОТАЛИНЫ Уж по земле пошли проталины, Разворошили снежную постель, Черны пригорки, как подпалины, Вода в ложбинах жалит, словно шмель. Как чьи-то слезы сине-белые, Подснежники, точь-в-точь птенцы из гнезд, Уж кое-где проклюнулись, несмелые, Все ищут солнца днем, а ночью — звезд. Гляди, уже и птицы начали Возвратный лет вдоль Млечного Пути, Творя молитву тихую, горячую, Чтоб верное пристанище найти. Сиянье теплое небесное На много верст свой удлинило шлях, На нивы падают лучи отвесные И стелются, как лен, в живых огнях. Заходят в хату, золотистые — А даром что оконца в ней малы,— Бегут по стенам, словно зори чистые, И зайчиками скачут на полы. Взобрались на постель, проказники, Ласкают лоб горячий мне и ей, Как будто ветерки на пасеке В разгаре самом жарких летних дней. Вставай, голубонька бескрылая, Прерви свой сон, как сказочную нить, Вновь надо нам собраться с силами, Чтоб жизни бремя старое влачить. Угрелась на бугре сосенушка, До донышка криничка вся видна, Вставай, вставай, мое ты солнышко! Золотострунная звенит весна. 4. ЗА КРОСНАМИ Как водится, ленок белесый ткать она Затеяла в один из дней; Хватилась — кросен нету… И старательно Я взялся кросна ладить ей. Березовые станы сделал новые, Кленовые набилки раздобыл, Топтальца тоже вытесал кленовые, Навой, как надо, зарубил. Купил на рынке бердо густо-частое, Сама уж нитчонку сплела, А на челнок отменный коренастая Мне яблоня-дичок пошла. Садится ненаглядная за кросенки, Стучат набилки в тишине, Кладутся густо по утку полосыньки, Сучу я цевки в стороне. Так дружно с нею принялись за дело мы, Она все ткет, а я сучу, Ее руками быстрыми, умелыми Тайком любуюсь и молчу. Тки, милая! Стучится сердце звонкое, Мелькает молнией челнок. О только не порвись, основа тонкая, И спор, и прочен будь, уток! Пускай о бердо твой уток колотится, Пусть вечно на моих глазах Текут, как речка, светлые полотнища, Широкие, как торный шлях. Беги, беги, дорожка полотняная, В тот край, где всходит девясил, В неведомую, в жданную-желанную Сторонку отческих могил. 5. ВЫГОН В ПОЛЕ СКОТИНЫ Сбежали с пастбищ зимние снега И в море потекли рекой-водицей, Запели жаворонки, черные луга Заулыбались первою травицей. Пора приспела в поле гнать стада, Есть и у нас подлеточек-корова — Любой хозяйки радость и беда, Богатство для хозяина любого. Жена буренку нашу со двора На пажить выгонять не поспешила, Пока над нею с самого утра, Все, что велит обычай, не свершила. Свяченым хлебом, солью и водой Вкруг обнесла она ее три раза, Потом, поставив к солнцу головой, Произнесла заклятье от заразы. Трикрат в родник осколочек стекла Макнув, и пред глазами у коровы,— Держа его, шептала, как могла, Свой заговор таинственно-суровый. «Ты, солнце красное, ты, месяц ясен-свет, Ночные звезды, утренние зори, Вы, что росой крапите всякий цвет И сушу озаряете и море, — Согрейте землю, вызвольте траву, Всему живому пропитанье дайте, Шелковую стелите мураву, Стеной от всех напастей ограждайте. Храните, стерегите от царя Лесного, полевого, водяного, От царенят его, от упыря И от людского глаза нелюдского». 6. ОСМОТР ПОЛЯ Широкий свет! Простор несуетливый, От прадедов доставшийся навек,— То лес, то лозы, то луга, то нивы, Что хлеб тебе даруют, человек. Идем, моя любимая, с тобою — Мне руку на плечо положишь ты, Я стан твой тонкий обойму рукою И выйдем в поле, выйдем под кресты. Как дети, позабытые тем светом, Мы станем свой надел обозревать, И на обмежке, солнышком пригретом, Об урожае будущем гадать. Двоим не много надобно простору, Делянки нашей доброй хватит с нас — Отсеяться бы в срок, убраться в пору Да и заполнить ригу в добрый час. Так я иду, ее любуясь станом, Вдоль по меже, обдумывая с ней, Где мы пахать начнем, где сеять станем С надеждою дожить до лучших дней. Обнявшись, под крестами мы присели, О темные надгробья опершись, И в небо зачарованно глядели, И наши души уносились ввысь. Небес благословляли облик синий, Что нас высоко поднял над землей, И в наших мыслях кланялись године, Что нас связала общею судьбой; Благословляли полевые дали, Присадистые груши и кусты, И лишь одну разлуку проклинали Последнюю и вечные кресты. 7. РАДУНИЦА На радуницу мы на кладбище пошли, Свяченого с собой остатки взявши,— Мы с ней обычай бережно блюли, Что прадеды нам завещали наши. Сойдясь сюда почтить покойников своих, В печальном и глухом многоголосье Склонялись люди меж крестов немых, Как на ветру склоняются колосья. Мхом темным поросли надгробья и травой, Березки пригорюнились над ними, Часовня, как тюрьма, на мир живой Глядела жутко окнами слепыми. У холмика мы с ней присели в стороне — Здесь матери ее была могила, И милая моя, склонясь, шепнула мне: «Один ты у меня, мой братец милый!» Град горьких слез-горошин из очей Любимая роняла с тихим стоном, Казалось — плачет небо вместе с ней Над садом, под землею погребенным. Те слезы пали на сердце, на дно, И я заплакал, сидя с нею рядом, А думалось — все выплакал давно И в жизнь смотрю сухим и ясным взглядом. Сошли и мой отец, и братья под кресты, Меньших сестер земелька обнимает, А мне оставила судьбину сироты, Знать, за грехи меня не принимает. Вот так я грустным думам волю дал, В груди открылась горькая криница, И, к милой наклонясь, я тоже прошептал: «Одна ты у меня теперь, сестрица!» 8. ПАХОТА Соха моя уже готова в дело — Направил сошники честь честью, Колодку вытесал из плашки белой, И палицу обил добротной жестью. Теперь запрячь осталось лошаденку, Стегнуть негрозно для порядку, И можно приналечь во всю силенку, Покрепче стиснув рукоятку. …Мы с нею вместе завтракали в поле, Чтоб сытно — трудно похвалиться: Краюшку разделили на две доли, Запили ключевой водицей. Вот взрезал первый пласт сошник железный, Видать, и конь заботится о хлебе — Загон к загону гонит так прилежно, Аж солнце тешится на небе. Вам, люди, что своей рукою белой Не прикасаетесь к душе землицы, Уразуметь не хватит жизни целой, Как может сердце человека биться; Того, который, в осень ли весною, Полям сохой взрезает груди Или зерно хоронит бороною, Чтоб выросло для вас же, люди! Из года в год запашка и зажинки — Обедня пахаря святая, Душа его подобна той осинке, Что под ветрами облетает. Пашите, сейте, люди, кто что может, Единый труд — уж мы-то знаем! — Судьбу свою украсить вам поможет Счастливым, буйным урожаем! 9. БЕЛИТ ПОЛОТНО Я сделал ей валек из плашки плотной С нарезками и ручкой гладкой, И с нею за село понес полотна, Туда, где озерцо и кладка. Она всю скрутку в воду окунула, И, скинув свой кафтанец черный, Подол широкий ловко подоткнула, И за валек взялась проворно. И стала колотить перед беленьем Полотна, разложив на кладке, И брызги осыпали ей колени, Сверкая, как роса на грядке. То искрами, то радугой бесплотной Мелькали брызги многоцветно, Чертя круги на чистой глади водной И растворяясь неприметно. И солнце озорное жарким жженьем До боли ослепляло взор нам, Моей голубки сизой отраженье Лаская в зеркале озерном. Так милая полотнища белила Вальком на кладке и водою, А после на заплечье их взвалила, Вдоль луга понесла тропою. Несла. Вода по ней ручьем стекала, И на лужайке у заплота Она полотна расстилала — Теперь уж солнышку работа! Белитесь, наши новые холстины, Как белый снег, как месяц белый, Как молоко, налитое в кувшины, Как свежий сноп соломы спелой! 10. СЕВ Подсохла нива, стала мягкой шерсткой, Лукошко новое готово, Мне смалу — сыпать зерна в землю горсткой Наука памятна отцова. Отмерили на черную годину От зимнего остатка жита И на посев отсыпали осьмину В мешок, ее рукой пошитый. И вышел сеять я. Она стояла На узеньком обмежке близко, Нам сверху солнце золотом сияло, И ветер плыл над полем низко. И добрый дождик зернушек-янтарин Посыпался струей тугою На наш надел, на поле ранней яри, Что вспахано моей сохою. Она, что та березка молодая, Стояла и за мной следила, И словно богородица святая, Казалось мне, благословила. Ложитесь, зерна, спать на наши нивы, Укройтесь теплою земелькой, Чтоб в должный срок, чтоб в день счастливый Расстаться с темной колыбелькой. Всходите дружно, высоко тянитесь, Как эта пуща за дорогой, Смиренно богу белому молитесь И черного не прогневите бога. Чтоб вас не иссушало лютым зноем, Лихие ливни не смывали, Чтоб не валило навзничь градобоем, Чтоб вам заломов не ломали. 11. ПОЛЕТ ОГОРОД С утра я выгон городил, она полола гряды, Худое зелье, вырвав прочь, кидала в мех дерюжный, Где не было ни стебелька — прибавила рассады, Прореживала, где густель пошла сильней, чем нужно. Вовсю трещали воробьи над нею на черешне, И ветерок по временам шумел над ней крылатый, И отзывалась им она протяжной, тихой песней, Той самой, что у нас поют весенним днем девчата. ВЕСНЯНКА Ой, брала весна у солнца ключи, Отпирала сырую земельку, Выпускала на свет траву-мураву, Одевала листвою березы. Где ни шла — из подола она Густо сеяла, сеяла цветочки, На край света речки гнала, Пташкам волю и голос давала. Ой, выйду я, выйду в луга, Буду вить-завивать веночек, Буду я соловьям подпевать, Буду песней весну выкликати. Приди ты ко мне, согрей ты меня, Обойми ты меня, друг милый, Посей на душе светлой долюшки мак, А на сердце — любови пшеничку. Чтобы доля моя, словно мак зацвела, Чтоб любовь росла, как пшеничка, Чтоб миленочек мой меня верно любил И голубил в светлице, как счастье. Звенела песня и сливалась с музыкою птичьей, Березовые на шляху заслушались посадки, И ветер взялся подпевать, в сухие сучья тычась. С утра я выгон городил, она полола грядки. 12. ЯБЛОНИ ЦВЕТУТ Яблони цветут, так хорошо цветут, Кипенным осыпанные пухом, Пчелы на цветы садятся там и тут И гудят, гудят над самым ухом. Сели с нею мы под яблоней вдвоем — Притомились крепко за неделю, — Солнце заливало светом окоем, Под лучами лепестки зардели. Ветер гладил листья, ветви колыхал, Осыпал пыльцою, что кропило, Звонкий птичий щебет вдруг на миг стихал, Чтобы разгореться с новой силой. Раем на земле нам показался сад, Я в саду — Адам, она в нем — Ева А весенний ветер был и бог и сват, И ветвями нас венчало древо. Птицы — дружки наши — нам дарили трель, Солнышко — отец наш посаженый, Радуга-дуга стелила нам постель Мягкой муравой зеленой. Падал на глаза нам яблоневый цвет Тихим снегопадом белым, Мыслью мы неслись за облаками вслед, С миром обнимались целым. Милая моя, ты сердцу моему Все земные клады открываешь. А что клад бесценный есть в моем дому, Ты того сама и знать не знаешь. Милая, ты цвет моих весенних дней, Незакатный свет мой в жизни сирой… Будем мы с тобой, как солнце меж людей, Как на небесах — владыки мира! 13. НА ЛУГУ Вышли мы на луг, где холодит роса, Где по ногам стегает нас травы нахлест — Острая еще здесь не прошлась коса, Еще цветов кругом, что ночью в небе звезд. Словно две души, сращенные навек, Что немало дней томились в темноте, Поглядеть на все, чем счастлив человек, Вышли мы на свет, дивимся красоте. Зренье нам слепят цветы со всех сторон, Горят колючники, румянки, погремки, Синих колокольчиков чуть слышен перезвон, Над разнотравьем пестрые порхают мотыльки. Речка между лоз по камушкам течет — Прохлады голубой веселая гульба, Тихо что-то шепчет над нею очерет, А солнце видит в ней само себя. Вместе рвем цветы, она венок плетет — Не снилась и во сне подобная краса,— Корона из цветов ей, сироте, идет, Из-под венка текут на плечи волоса. По колени в травах и цветах плывем, До краев заполнен счастьем душный день, Щеки и глаза горят, горят огнем, Дух захватило, тело — запросилось в тень. Солнце все сильнее кровь нам горячит, Колени все сильней ласкает нам трава, Жаркая истома все слаще полонит, Желаньем забытья пьянеет голова. Ноги у обоих подкосились враз, Слились уста и руки сплелись в венок живой, Пламенем мгновенным охватило нас, С солнцем мы смешались, с цветами, с травой. 14. КРАСОТА МИРА Весна, весна! Ты счастьем одарила, Ты праздник радостный мне принесла с собой, Огнем высоким душу озарила И напоила сплою живой. Под голубым горячим небосклоном Раскинула зеленый свой шатер И на земном просторе пробужденном На кроснах дивный выткала узор. Взгляни на дело рук твоих сама ты! Спешат благословить твою красу Земля, и небеса, и ветерок крылатый, И я от сердца дань тебе несу. Воскресла жизнь на старом пепелище! Зазеленев, пошли деревья в рост, Играют реки, птицы звонко свищут, Всем игрищем возносятся до звезд. И мысль ширяет в синеву крылами Поведать всем — и богу самому — С какими праздничными, яркими дарами Весна явилась сердцу моему. Лети же, мысль, все выше к поднебесью, Куда хватает глаз — в неведомую даль, Добудь мне там громовой стали песню И волю принеси мне твердую, как сталь. Мне надобно любовь прославить песней этой Среди племен своих, чужих земель, Чтоб и тогда она цвела над светом, Когда мы ляжем в вечную постель. А воля твердая любви нужна тем боле, Чтобы за все обиды заплатить — За слезы, за бесхлебье, за недолю, За бремя, что досталось ей влачить. 24 июля 1913 г.