Так примерно события и стали развиваться. Издалека послышался тяжелый гул и лязганье траков. Враги подняли радостный вой, снова замолотили из всех стволов, воздух опять наполнился свистом, жужжанием, шлепками пуль.

Уваров, хоть и полагалось ему руководить с командного пункта, надежно укрытого за глубоким оврагом, труднопреодолимым даже и для пехоты, не утерпел. Пополз вперед, чтобы лично поучаствовать в завязке боя. От этого многое будет зависеть.

Первые два танка, которые он разглядел в перспективе стометрового прямого участка дороги, ему не понравились. Ну совершенно! Чересчур они были большие, с широкими приплюснутыми башнями и едва не корабельного калибра пушками. Какие там «пятьдесят семь» или даже «семьдесят шесть»! Тут, считай, все «сто пятьдесят». От такого «чемодана» и в лесу не очень-то спрячешься.

Что за техника? Опять, как и грузовики, из «бокового времени»? А откуда ж еще? Наработали господа ученые с начальничками! Морду бы набить, не спеша, с расстановкой, по-фельдфебельски!

А делать что? Все равно стоять и стоять. Разве немного меньше, чем планировали.

Танки ползли не торопясь, лениво перематывая гусеницы, поводя стволами. Позади второго группами бежали приободрившиеся боевики. Валерий прикинул — если попасть гранатой в левый борт головного танка, да чтоб заодно и гусеницу перебить, его почти наверняка развернет поперек дороги за счет остаточного вращения правой. Движок вмиг не заглохнет, оборотов пять всегда сделает. Сосны здесь почти вплотную подступают к обочинам, второму трудновато будет просунуться. Тут бы и его запалить. А дальше — «будем посмотреть»…

Взрыв, донесшийся до Берендеевки, не походил на звуки, раньше доносившиеся с поля боя.

— Вроде как машина со снарядами рванула, — сказал Миллер.

— Или танк, — добавил Чекменев.

— Громковато для танка, — не согласился князь. Он ведь привык к совсем другой технике. На известных ему моделях укладки малокалиберных снарядов при попадании в танк редко детонируют разом, чаще рвутся по очереди, без особого шумового эффекта.

После короткой паузы один за другим раскатились несколько пушечных выстрелов. Будто десяток молний разрядились прямо над головами.

— Ого-го! Это что ж такое? Шестидюймовки? Тогда, господа, — прищурился князь, — пора вспоминать слова бессмертного «Варяга». «Последний парад наступает…»

— Может быть, Олег Константинович, пора все же уходить в леса? Пойдем на Дмитров, перехватим эшелон с морской пехотой. Тогда и вернемся, — предложил Чекменев.

Лицо князя выразило сомнение.

— Совершенно верно, Ваше Величество, — поддержал генерала Миллер. — Пока полководец жив и на свободе — война не проиграна. Вспомните исторические примеры. А так прилетит дурной снаряд, и конец. Не только нам, но всему нашему делу…

— Но как же… капитан Уваров, его люди?

— Гвардия обязана до конца защищать своего Императора…

— Хорошо, только свяжитесь еще раз с Тархановым. Где его помощь?

— Немедленно, Олег Константинович!

Миллер, поняв, что решение принято, тут же начал отдавать распоряжения на предстоящий марш. План был прост и давно им продуман. Сколь можно дальше продвинуться по обходной дороге к Сергиеву Посаду.

В случае встречи головной походной заставы и казачьего авангарда с неприятелем связать его боем, а князю с конвоем уходить в чащу. Ничего особенного. В худшем случае верст двадцать пешком до ближайшего разъезда. Не разминемся с эшелоном.

— Игорь, обязательно пошли вестового к Уварову. Через полчаса после нашего ухода может поступать по собственному усмотрению. В Москве встретимся.

— Или раньше…

Танковые пушки продолжали бить размеренно, примерно по выстрелу в минуту. Гул словно зависал в сыром, плотном воздухе, и треск пулеметов от этого был почти неслышен.

Пару раз выпалили «Дротики», и вроде бы над кронами, смешиваясь с туманом, опять потянулся дым, который военный человек с фронтовым опытом ни с чем не спутает. Очень характерно дымят горящие танки.

Великокняжеская «кавалькада» из разведывательно-дозорной машины, «Руссо-Балта» Олега Константиновича, пикапа Чекменева и четырех грузовиков не успела еще завести моторы, как с тракта, на который она собиралась выходить, на галопе вылетели два казака.

Осадили коней, ловко спешились, закинули карабины через плечо.

— Ваше превосходительство, — обратился старший урядник к Чекменеву, — обнаружен неприятель. Колонна грузовиков с танками. Длинная, с полверсты, может больше, наблюдатель с дерева не разобрал, далековато… Станичники встретят, конечно, когда подойдет, задержат, сколь удастся. Да с винтарем много ль навоюешь? Полсотни стволов у нас, две трубы, один «Василек». Ну, полчаса, может… Так есаул спрашивает, вмертвую стоять или сюда оттягиваться?

— Скажи, пусть отходит. Нечего с винтовками на танки. Здесь насмерть станем, если что. Помощь с минуты на минуту будет, — обнадежил он казака.

— Тогда мы побежали?

— Бегите, — усмехнулся генерал.

— Может, так оно и лучше, — сказал князь, подходя. — Действительно, войска подойдут, а мы сбежали…

Он настолько не привык, чтобы ему говорили неправду, что и сейчас поглядывал на свой хронометр, где длинная стрелка мучительно медленно подбиралась к клятвенно назначенному Ляховым моменту.