— Во-во, — мерзкий Колобок закивал, скребя ложечкой по днищу баночки (его я убью первым, пообещал я себе). — С удовольствием бы поделился, чесслово. Но не в силах я. Заколдован.

— Так помоги ему! — попросил я Кащея. — У тебя же палочка есть.

— Палочка, — Колобок шмыгнул носом, — и у меня есть. Только толку от нее… Тут посильнее чародейство нужно.

— Поэтому вы меня сюда и притащили? — догадался я. — Этот заплесневелый батон расколдовывать?

— Отчасти, — заметил Кащей. — Но мне приятно, что вы начали понемногу входить в курс дела.

— Вот им вот, — показал я на Колобка, усердно вылизывающего ложечку, — займусь в последнюю очередь.

— Почему это? — вскинулся господин Колоб.

— А ты мне не нравишься, — с вызовом ответил я.

Колобок ничего не сказал, просто слез со стула и печально поплелся к двери. Когда его непропорциональная фигура скрылась, Кащей уселся на освободившийся предмет мебели и, нахмурившись, сказал:

— Напрасно вы так, Глым Харитоныч. Он ведь правда ничего с собой сделать не в состоянии.

— И помочь ему могу только я? — саркастически осведомился я.

— И помочь ему можете только вы, — сказал Кащей без малейших признаков сарказма.

— Если так, тогда хорошо, — я кивнул. — Если не убью в первую очередь, то помогу. Но в самую последнюю. Чтоб знал.

— Как угодно, — мне показалось, что в глазницах Кащея мелькнули искорки смеха. — В любом случае спасибо за согласие сотрудничать.

— Не за что, — отмахнулся я, — тем более что я все равно ничего не обещал.

— Формальности потом, главное, что обещание было дано. Одного слова "хорошо" вполне достаточно.

— Так нас подслушивали? Какая низость!

— Как угодно, — вновь склонил голову Кащей. — Но мы достаточно на сегодня пообщались. Желаете приступить к трапезе?

— Хо-хо! — я потер руки. — А если я скажу "Не желаю?"

— Как уго…

— СТОП! Что есть в печи — на стол мечи!

Когда я уже покончил со слизистым супчиком и вовсю уписывал рисовые тефтели со сметанкой, дверь отворилась, и в проем всунулся знакомый отвислый нос.

— Уже можно? — спросил он Кащея.

— Нужно, — и, тяжело ворочая бульдожьей челюстью, Кащей проговорил, обращаясь ко мне. — Итак, дорогой мой…

— Наш! — встрял Колобок.

— Дорогой наш Глым Харитоныч, сейчас вот это круглое существо, в просторечии именуемое Колобком, задаст вам несколько вопросов.

— Личных?

— Вообще.

— Тогда ладно.

— И не собирался я у тебя спрашивать о твоих дурных привычках. Таскать козявки из носа вовсе не зазорно. Мне, во всяком случае. Вон он у меня какой, нос-то!

Я покраснел и завопил, чуть не перевернув поднос с едой:

— Сволочи! Хватит копаться в моих мозгах! Это неприлично, в конце концов!

— И очень даже бессовестно, — покаянно кивнул Колобок. — А куда денешься? Такой уж я. Сдерживаться не могу. Из-за чего и страдаю.

Окончательно укрепившись во мнении, что первой моей жертвой будет именно господин Колоб, я продолжил трапезу, попутно сделав знак Колобку продолжать.

— Для начала…

— Ой, а можно я первым спрошу, — попросил я. — А где те двое, что были вместе с вами, гражданин Кащ-Кащ, сын Маймуна?

Кащей попытался побагроветь, но, видимо, в свойства кальция смена цвета не входит по определению. Поэтому он проглотил обиду и, в свою очередь, спросил:

— Это вы про тех Двоих из ларца, одинаковых с торца?

— Нет, я про Бегемота и Борца в одинаковых трусцах, в фиолетовых носцах, — сердито съел кусок тефтели я.

— Они как раз сейчас в ларце, — и человек-кость понес какую-то чушь о заклятиях, змеях и каком-то кольце, которое, как я понял, управляло этим самым ларцом. Словом, насколько мне удалось узнать, пользы от этой парочки было много, но где сейчас находится эта самая парочка, а равно и ларец с кольцом, Кащей говорить отказался.

— М-м, — я отставил поднос. — А как насчет наших общих знакомых по подвалу?

— Ты об инспекторах? О, их уже давно обработали и вернули обратно в офис.

— То есть как — обработали? Вырезали им языки и аккуратно удалили лобные доли мозга, заставив их же и съесть?

— Эеф! Почистили немного, — Кащей был, видимо, несколько обескуражен моей кровожадностью. — Впрочем, кое-что из их голов действительно вынули — часть воспоминаний. О вас, о нас, словом, обо всем, что касалось вчерашнего.