Муза вскрикнула. В сознание крысолова проникло легкое желание сейчас же, сиюминутно, отправится на поиски самолета — проникло и растворилось, будто взяли кровь из пальца.

— Почему музу? — спросил он.

— Потому что у докторишки машина. — ответил паренек в очках. — Вроде бы логично.

Крысолов отвернулся от окна. Он изо всех сил старался сдерживать улыбку.

— Хорошо. Пойдем прямо сейчас.

— Нам долго ехать? Мы на середине трассы М16.

— От силы два часа. Если ничего не случится.

— Я уверен, что ничего не случится. — паренек в очках достал из кармана револьвер — его, крысолова, револьвер. — Прошу на выход, дамы и господа.

Они вышли из комнаты, не выключив свет.

За сторожкой, на кладбище, тени продолжали шевелиться. Их становилось все больше.

В любви с первого взгляда Климу не везло. Климу казалось, что подобная любовь — безрассудство, ребячество и признак юношеской глупости. А девушкам, знакомым с Климом, казалось, что он слишком молод, чтобы в него влюбляться, а еще чрезмерно романтичен и вообще художник. Поэтому к своему совершеннолетию Клим подошел убежденным реалистом. Если он и собирался влюбиться, то только после того, как добьется серьезных успехов в карьере — неважно в какой: пойдет ли по стопам отца или окунется в мир творческих грез.

Но вот отвести взгляда от Хватки Клим не мог.

Юное сердечко колотилось с такой силой, будто в него каждую секунду ударял разряд молнии. Пальцы рук дрожали. Голос предательски осип.

Клим хотел ее нарисовать. Хватку. Желательно обнаженной, а там, как пойдет. Столь совершенно создания Клим не встречал никогда в жизни. И, глядя на нее, Клим понимал, что очень стремительно и очень неожиданно достиг того момента, когда, что называется, может "снести крышу".

Они шли воль дороги, освещенной мутным светом луны. Справа стелилось ровное, бесконечное поле, слева подступал лес — голый, без единого листочка, и черный, словно душа дьявола.

— А что такое Мрак? — спросил Клим. Он вышагивал рядом с Хваткой и уже минут двадцать тщетно пытался придумать интересную тему для разговора.

— У бродячего спроси. Он лучше знает. — кивнула Хватка.

Вальдемар и Наташенька шли чуть поодаль. Наташенька прихрамывала на левую ногу и проклинала туфли на шпильках.

— Я-то что? Я ничего. — отозвался Вальдемар. — Мое дело маленькое. Мне музу найти надо. Про Мрак я почти ничего не знаю.

— И все же? — настаивал Клим, украдкой разглядывая Хватку. Ну, не мог он просто так отвести взгляд. — Вы же, наверное, тоже знаете. Вы же… Хранитель!

— Мрак — это излишки волшебства. — сказала Хватка. — Первобытная магия, которая оседает в укромных уголках мира и там и остается, пока ее не потревожат. Представь, что Мрак — это облако газа, которое клубится в недрах гор или в жерле вулкана. Клубится оно там до определенного времени, а потом что-нибудь взорвется, или землетрясение произойдет — и газ разлетится по всему миру и накроет всех с головами. Вот так и Мрак. Он накрывает землю облаком, погружает мир в темноту.

— А куда деваются люди?

— Они пока еще на своей стороне.

— Ничего не понимаю. — признался Клим. — А вам сколько лет?

Хватка на мгновение перевела взгляд на Клима. Усмехнулась.

— Я не знаю. Должно быть, много. Намного больше, чем тебе, юноша.

— И вы все время жили в нашем мире?

— Я могу перемещаться с одной стороны на другую. Ваш мир похож на слоеный пирог. Есть один слой, где живут люди, есть другой слой, где обитает магия и магические существа, есть слой, где людские фантазии и мечты становятся материальными… Иногда с одного слоя на другой перетекает начинка, и тогда слои смешиваются. А я, вот, могу прыгать по слоям туда-сюда.

— Это невероятно! — восхитился Клим.

— Интересное описание мира. — заметил Вальдемар. — И почему же Хранителям не сидится на месте в каком-нибудь одном слое? Я бы на вашем месте выбрал, ммм, слой с брусничным джемом. Он воистину хорош!

— Наша задача охранять артефакт. — ответила Хватка спокойным голосом. — А по слоям мы прыгаем в другое время.

— Как долго нам идти? — спросил Клим.

— Зависит от тех, кого мы преследуем. Может быть, несколько часов.

Сзади застонала Наташенька.

— Я так и умру на этой дороге!

— Я никого не звала с собой! — снова совершенно спокойно ответила Хватка. Клим так и не понял, испытывает ли она хоть какие-нибудь эмоции. Может быть, стоит проверить?

— А кто был в палате, когда мы появились? — спросил он. — Кто убил ваших друзей?

— Ты всегда такой любопытный, юноша?

— Нет. Только когда нахожусь, эээ, рядом с вами. — Клим слегка смутился. Но только слегка. — А можно я перейду на "ты"?

— Ничего не имею против.