Калитка была приоткрыта. Красная Шапочка прошла по дорожке между запущенных грядок и клумб, на которых разрослись крапива и чертополох, и подошла к двери в старый, послуживший еще прадедушке бревенчатый дом.

Она позвонила в дверь.

Ей долго не отвечали. Красная Шапочка уж хотела обойти дом сзади и войти через кухню, как издалека послышался голос:

– Кто там?

– Это я, Красная Шапочка!

– Заходи, внучка! – отозвался далекий голос, совсем непохожий на голос бабушки.

Лидочка вошла в дом.

В доме был страшный беспорядок, словно целая компания невоспитанных детей соревновалась в том, кто больше разобьет ламп и выпотрошит подушек.

Красная Шапочка очень удивилась.

– Бабушка, ты где? – спросила она.

– Здесь! – Голос был странный – сразу и грубый и тонкий, но только не бабушкин.

Красная Шапочка открыла дверь в спальню бабушки и вошла в нее.

Бабушка занимала ту же спальню, что когда-то ее папа и мачеха, и спала на громадной квадратной кровати, на которой можно было бы уложить двадцать таких девочек, как Красная Шапочка, да еще осталось бы место для трех велосипедов.

Красная Шапочка остановилась в дверях и глазам своим не поверила: на бабушкиной кровати лежала вовсе не бабушка, а громадный волк, одетый в бабушкин ночной чепец, в бабушкиной ночной рубашке и бабушкином халате, из рукавов которого по локоть торчали серые лапы, которые заканчивались большими папиными рукавицами, в которых он обычно рубил дрова.

– Ну что ж, здравствуй, внучка! – сказал Серый волк, прикрывая рукавицей пасть. Начало фразы получилось басовитым, а конец прозвучал тонко, словно говорил не волчище, а комар.

– Здравствуй, бабушка, – сказала Красная Шапочка.

– Чего же ты на меня так смотришь? – спросил Серый волк.

Нет, таких больших волков не бывает, подумала Лидочка. А вслух спросила:

– Что это у тебя, бабушка, такой странный голос?

– А я простудилась, девочка.

– А почему у тебя такие большие уши? – поинтересовалась тогда Красная Шапочка, не подходя близко к кровати. Она никак не могла сообразить, что это за маскарад.

– Чтобы лучше тебя слышать, внученька, – сообщил волк.

– А почему на тебе черные очки, бабушка? – спросила Красная Шапочка.

– Что-то конъюнктивит замучил, – пискнул волк.

– Нет, мне все это не нравится, – сказала Красная Шапочка.

– А ты спроси, спроси, – сказал волк. – Спроси, почему у меня такие большие зубы?

– Знаем, – ответила Лидочка. – А ты мне скажешь: чтобы тебя съесть.

– А ты все-таки спроси!

– Ну хорошо! Почему у тебя такие большие зубы?

– Чтобы съесть тебя, Красная Шапочка! – взревел волк и стал выпутываться из одеяла и из бабушкиного халата.

И пока он выпутывался, Лидочка на всякий случай выскочила из спальни, выбежала в сад и остановилась, потому что не знала, что же делать дальше.

Лидочка выбежала в огород и попыталась скрыться в капусте, но в этот момент сверху донесся вопль:

– Здесь она! Лови ее! Я вижу Красную Шапочку!

Бабушкин дом содрогнулся – видно, волк все еще не выпутался из одеяла и халата. Но вот он показался в дверях и начал медленно протискиваться наружу.

Чепец сбился набок, зубы бабушка-волк прикрывал лапой.

Лидочка подобрала юбку и кинулась наутек, несмотря на то, что Баба-яга все норовила спикировать на нее в деревянной ступе. Корзинку с пирожками она потеряла по дороге, это, может, ее и спасло, потому что жадная Баба-яга кинулась за пирожками, а волк, которому надо бы презирать пирожки, тоже на них накинулся, опрокинул Бабу-ягу, ее ступа раскололась, и между негодяями начался отчаянный спор, который Лидочка не без интереса слушала, спрятавшись в кусте сирени.

– Ты что отвлекаешься? – рычал волк. – Ты мне ее выследи – мне одной бабки мало!

– А ты меня не учи, шкура паршивая! – кричала в ответ Баба-яга, ковыляя вокруг треснувшей ступы. – Как я теперь летать буду? Теперь меня любая ворона обгонит!

Баба-яга взяла пирожок и кинула его в пасть, в которой торчал один желтый зуб.

А из открытой пасти волка вдруг высунулась тонкая маленькая рука – глазам не поверишь, но это так! – схватила другой пирожок, спряталась вместе с добычей внутри волка, и оттуда донеслось чавканье.