– Ну ладно, – смягчился Вовка. – Завтра наведайтесь…

Наведываться не пришлось. Джонни еще спал, когда примчалась Катя.

– Готово!

Джонни взлетел с постели.

– Принесла?

– Нет. Оно в холодильнике остывает. Вовка сказал, что через полчаса можно забрать… Давай скорее, а то он заляжет спать, не достучимся!

Через минуту ранние прохожие вздрагивали и смотрели, как два курчавых мальчишки-велосипедиста летят, не разбирая дороги и пугая кур.

В конце Песчаной улицы, где начинались кварталы новых домов, светловолосый велосипедист хотел на скорости перескочить канаву и полетел в траву…

Джонни поднялся, качая головой. Катька подскочила и деловито ощупала его голову, руки и ноги. Она считала себя великим медиком.

– Да все в порядке, – нетерпеливо сказал Джонни.

– Не все, – возразила Катя. – Вон на коленке…

– Да это старая царапина!

– Я не про царапину. Вот здесь кожа чуть-чуть соскоблена.

– Да чуть-чуть же!

– Все равно. Если верхний слой кожи разрушен, могут проникнуть микробы и начнется воспаление… Придем к Вовке – продезинфицируем…

Джонни думал увидеть Вовку заспанным и хмурым, но Алхимик был весел и бодр – как истинный ученый, завершивший удачные опыты.

– Сейчас принесу. Хватит на дюжину лысых, – пообещал Вовка.

Но Катя, строго сказала:

– Постой. У тебя есть перекись водорода? Джонни коленку сбил.

Вовка пригляделся, пожал плечами, но ответил:

– Пожалуйста. У меня даже получше есть.

Он зачем-то притащил ком ваты, рулон бинта и плоский зеленый флакон. Скрутил ватный шиш и пропитал жидкостью из флакона.

– Давай ногу.

Джонни, привыкший уступать Катьке в мелочах (чтобы не уступать в серьезных вопросах), послушно поставил ногу на табурет.

У жидкости был странный, но приятный запах. Она холодила кожу.

– Все, – сказал Вовка, старательно помазав коленку. – Теперь надо забинтовать.

Тут уж Джонни вскипел:

– Да вы что, сумасшедшие оба? Даже не поцарапано, а вы…

– Надо сутки в тепле держать, – объяснил Вовка. – Там же сказано.

– Что сказано? Где?

– Здесь. – Алхимик взял со стола знакомый лист. – Вот… "Смазанный участок кожи укрыть и держать в тепле до появления первых признаков растительности… "

У Джонни захолодело в желудке.

– Ты что? – спросил он слабым голосом. – Ты мне… этой дрянью мазал?

Он хотел торопливо стереть Вовкино снадобье ладошкой, но тот поймал его за руку.

– Не вздумай! Тогда и на ладони волосы полезут. Да и бесполезно, уже впиталось…

Джонни посмотрел на Вовку в упор неприятным взглядом.

– Проверить-то надо, – хладнокровно объяснил Алхимик – Я за свою продукцию отвечаю.

– Ну и проверял бы на себе, дубина! – взвизгнул Джонни. – Мазал бы себе хоть… – он быстро взглянул на Катю, – хоть поясницу!

– Я, значит, делай, я мажь, я испытывай, – возразил Вовка. – Всю работу один. Я вам кто? Лошадь?

– Ты не лошадь. Ты осел, – печально возразил Джонни. – Как я теперь буду с волосатой коленкой?

Алхимик пожал плечами.

– Брить будешь, пока лето. А зимой все равно не видать. Даже теплее… По крайней мере, не будет ревматизма коленной чашечки.

В последних словах Джонни уловил издевательскую нотку и молча врезал коварному Алхимику по скуле. Вернее, хотел врезать. Вовка тоже был не промах, он защитился и двинул Джонни в плечо. Тот не устоял, но, падая, ухватил Вовку за ногу. Колбы на столе подпрыгнули и задребезжали…

Катя взяла с подоконника большую кастрюлю, тщательно понюхала содержимое, убедилась, что там вода, и аккуратно вылила ее на сцепившихся противников.

Джонни и Вовка, фыркая, разлетелись по углам комнаты. Вовка осторожно держался за нос, и это слегка примирило Джонни с действительностью.

– Я в общем-то и не хотел на тебе испытывать, – примирительно объяснил Вовка. – Я хотел помазать соседского кота, у него плешь от лишая. А ты сам, как нарочно, со своей коленкой…

– Джонни, – ласково позвала Катя. – Если уж Вовка сделал лекарство от облысения, то лекарство наоборот он еще легче сделает.

– Запросто!.. Со временем, – откликнулся Вовка.

– Давай бутылку, – хмуро сказал Джонни.

Вовка очень осторожно отлил половину жидкости из флакона в пузырек поменьше.

– Кое-что оставлю. Для кота… А ногу-то давай забинтуем. Всякий опыт надо доводить до конца.

Тугой бинт мешал сгибать ногу и крутить педали. Джонни и Катя пошли пешком, а велосипеды вели "под уздцы". Теперь Джонни размышлял спокойнее и находил, что у случившегося есть две стороны. Конечно, будут лишние хлопоты с бритьем, но в то же время он, Джонни Воробьев, станет единственным в мире человеком, у которого на коленке растут волосы. А быть в чем-то единственным всегда приятно: возможны известность и слава.