Муж был ею опознан 4 апреля 1943 года в числе зверски замученных и расстрелянных.

По показанию соседки Титовой-Егоровой Надежды Федоровны, 1925 года рождения, уроженки и жительницы г. Ржева, ул. Народная, дом 33-б, муж Титовой — Виноградский Тимофей — находясь в Красной Армии, попал в плен к немцам, а потом вернулся на родину в Ржев. Он сапожник, шил хромовые сапоги немецким офицерам.

Из акта о зверствах, чинимых фашистами в г. Ржеве, от 2 апреля 1943 года: «2 апреля 1943 года в районе здания тюрьмы, в яме около дороги обнаружены три трупа мужчин, по найденным документам удалось установить труп Виноградского Тимофея Мартыновича, 30 лет».

По данным Центрального архива Министерства обороны СССР значится Виноградский Тимофей Мартынович, 1907 года рождения, уроженец Донбасса, призван Ржевским РВК, пропал без вести.

В конце декабря 1942 года одна из немецких воинских частей в районе Ржева задержала при переходе со стороны советских войск неизвестного гражданина. Об этом было сообщено в комендатуру.

По распоряжению обер-ефрейтора Лайфельда переводчик Сукач Николай доставил неизвестного Шварцу. На допросе он назвался Жуковым Иваном. Показал, что сам житель г. Ржева. Работал в Старицком районе на мельнице, за работу ничего не получал. Жил впроголодь. Голод заставил его бежать к своим родственникам. Линию фронта переходил ночью, о дислокации советских войск ничего не знает. Никаких других показаний он не давал. Тогда Шварце решил подсадить в камеру к Жукову агента Боголюбова Федора. Боголюбов втерся к нему в доверие и Жуков признался ему, что является советским разведчиком.

На допросе после жестокого избиения и очной ставки с Боголюбовым Жуков признался в принадлежности к советской разведке и был расстрелян.

Примерно в октябре 1942 года в комендатуру пришел житель г. Ржева, назвавший себя Щербаковым и заявил, что он подозревает жителя с Зубцовского шоссе, квартал 131, как советского корректировщика. Начальник жандармерии лейтенант Бергер Юпп велел Щербакову показать дом, где проживает корректировщик. Бергер сказал Щербакову, что он должен проходя мимо дома, где проживает корректировщик, обронить платок, а Бергер с переводчиком, под видом катания на мотоцикле по Зубцовскому шоссе, наблюдать за ним.

После того, как Щербаков бросил платок, переводчик Сукач Николай с Бергером подъехали к указанному дому. Заглушили двигатель и, будто устраняя какую-то неисправность мотоцикла, обратили внимание на номер дома. Затем Сукач Николай зашел в дом. Спросил тряпку, якобы нужную ему для чистки мотоцикла, обратил внимание на членов семьи, проживающих в данном доме. После этого Бергер и Сукач Николай поехали в комендатуру. За домом было установлено наблюдение, но результатов никаких не было.

Когда позже доложили об этом Шварце, последний вызвал к себе в кабинет переводчика Симона-Семенова Якова и велел ему переодеться в форму советского летчика. Затем под видом военнопленного командира Красной Армии зайти в дом и попросить покушать. Для этого группа военнопленных была направлена на ремонт моста на Зубцовское шоссе. О себе Симон-Семенов должен был рассказать, что он сбит над Ржевом и хочет как можно быстрее перебраться на сторону Красной Армии.

Хозяин дома накормил «летчика», высказал свое недовольство немцами, но о своей деятельности как корректировщика ничего не сказал. Тогда Шварце направил в этот дом агентов Боголюбова и Уварова. Через три дня Боголюбов доложил Шварце, что он с Уваровым поймали этого корректировщика и посадили в подвал.

Шварце, Беккер, Лайфельд и агент Боголюбов выехали на Зубцовское шоссе и арестовали его. В подвале дома была обнаружена рация. Арестованного доставили в комендатуру. Это был мужчина лет 25–30, выше среднего роста, одетый в пальто с бордовым оттенком и валенки. Его расстрелял сам гауптшарфюрер Беккер в присутствии Симона-Семенова Якова и Сукача Николая. Личность расстрелянного не установлена.

Как показала жительница Ржева Чуракова Зинаида Степановна, 1907 года рождения, она является родственницей И. Жижилкина, ее сестра Елизавета Степановна была первой женой Жижилкина Иоиля, но умерла в 1937 году. Жижилкин Юрий — ее племянник. 3. С. Чуракова была очевидцем, когда 17 марта 1943 года в яме во дворе комендатуры было обнаружено восемь трупов и в другой — еще два трупа. На лбу расстрелянной Жижилкиной Анны была вырезана звезда и обожжены руки. У Гончукова Константина отрезаны уши и содрана кожа с рук. Это также нашло отражение в акте о злодеяниях фашистских захватчиков, совершенных в оккупированном Ржеве.

Говоря о деятельности «СД» и агентах-провокаторах Уварове, Баранове и Боголюбове, нельзя не сказать и о таком случае, имевшем место в Ржеве в феврале 1943 года. Ибо, этот трагический случай по почерку напоминает предыдущие.

Как показала жительница Ржева Соловьева Екатерина Васильевна, проживавшая по улице Калинина, дом 66, примерно за две недели до освобождения вечером к ним в дом пришли два молодых человека двадцати-двадцатидвух лет, одетые в гражданскую одежду. Осмотревшись, спросили: «Есть ли в квартире немцы?» После ответа зашли в соседнюю комнату ее сестры Ирины, которая проживала с подругой Андреевой Анной и закрыли дверь изнутри. Там они пробыли до пяти часов утра. На второй день Ирина по секрету рассказала, что заходившие перешли линию фронта. На другой день вечером они опять пришли. Сказали, что имеют документы на случай проверки. Когда вечером на третий день они пришли к Соловьевой, через десять минут после их прихода явилась группа немцев и всех арестовали.

16 марта 1943 в ямах позади разрушенных зданий на улицах Коммуны, Декабристов, Ржевской и Смоленской обнаружено восемь трупов зверски замученных граждан, раздетых до нижнего белья и обезображенных до неузнаваемости. Среди них опознали: Соловьеву Ирину Васильевну, 1913 года рождения, бывшая продавщица трансторгпита. Обрезаны губы и пулевое ранение в область левого глаза; Андрееву Анну Кузьминичну, 1915 года рождения, бывшая работница конторы «Заготзерно», в нескольких местах штыком исколота голова. Естественно, трупов двух молодых людей, навестивших Соловьеву Ирину в яме не оказалось.