— А сейчас же нет цветов, тетя Саша. Чем они питаются?

— А бахчи? На огурцовых цветах так и сидят — не слезают. А дыни, а арбузы? Фацелию бы надо специально высеивать, да руки не доходят: молодой наш колхоз, слабый еще. Вот на будущий год приезжай с отцом, у меня тогда особый мед будет.

Но Сергей даже из простой вежливости не мог пообещать, что приедет в будущем году, потому что кто его знает, пошлют ли еще их с отцом на уборочную.

— А теперь, тетя Саша, ваша степь очень скучная: хлеб да хлеб, — признался он.

— А как же хлеб может быть скучный? — всерьез удивилась тетя Саша. — Хлеб, когда его много, большую радость нам дает. А цветы и сейчас есть — шалфея много, маков, ромашки.

— Разве это цветы? — возмутился Сергей. И так ему хотелось похвастаться чем-нибудь своим, что он сказал запальчиво: — У нас даже зимой розы цветут, а лимоны в комнатах у нас растут…

Но тетя Саша любила свою степь и горячо защищала ее:

— Ты, сынок, степи не видел. Ты осенью на нее погляди: дичи сколько, птиц перелетных, зайцев! Ночью идешь в райцентр — шумит степь птичьими стаями, как живая. А наши сады ты видел? Вот как начнем мы глубокие колодцы рыть — артезианские называются — да начнем поливать сады — о-о-о, батюшки мои, чего тут будет! У нас, сынок, под степью богатые подземные реки текут, а наверху сухо, душно, неприглядно. А как мы их из-под земли-то достанем да заставим на себя работать, так от нас и в рай не захочешь. Вот зимой поеду я на курсы подземной воды — нам лектор из области про нее рассказывал… На пчеловода я давно уже сдала, теперь меня за сердце вода эта невидимая взяла. И думаю, и думаю о ней — вот захватила же, окаянная!

Справившись со своми делами, тетя Саша прибрала в сторонку оставленное водителями добро, выстирала майку Вольтановского и, набросив на голову платок, сказала, что уходит на склад — помочь сортировке помидоров и огурцов. Оля пошла с матерью, а Сергей остался ждать отца. Сторож Мищенко, включив радиорупор, сел послушать городские новости. Можно было выйти одному, поглядеть, что у них тут за степь. Горячая, как жаровня, она дышала нестерпимым зноем. Где-то вдали, теряясь в мареве, работал комбайн, слышались сигналы грузовиков, но ничего такого, чего бы Сергей еще не встречал, не попадалось на глаза.

Он долго думал в тот день о подземных реках, и иногда ему начинало казаться, что он слышит, как они шумят под садами и огородами.

«Интересно, а рыба в них есть?» — захотелось ему спросить Мищенко, но он не решился: инвалид, слушая радио, что-то записывал на листке бумаги.

Тетя Саша с дочкой вернулись, когда день, багровея и дыша пылью, уже стал потихоньку приближаться к закату. Сергея клонило ко сну от скуки. Из всех степей здешняя показалась ему особенно однообразной и утомительной. Может быть, и в самом, деле ее лучше всего залить водой и понаделать много маленьких озер и прудов?

— Соскучился, сынок? — спросила, стремительно подходя к дому, тетя Саша. — Оленька, собирай на стол.

Сторож Мищенко выключил радиорупор и доложил:

— Сегодня четыре передачи подряд, и слышимость такая — не оторвешься. Два концерта, доклад и информация… Вот это дали, можете себе представить! Да, не поскупились… На два вечера я обеспеченный материалом.

На столе появились свежий лук, укроп, огурцы, помидоры. Опрысканные водой, они издавали такой чудесный запах, что могли поспорить с цветами.

— А я уж Олю к тебе сколько раз посылала: «Пойди, говорю, гостёк наш скучает», — точно извиняясь за опоздание, говорила, тетя Саша, быстро и ловко расставляя посуду и угощая Сергея.

Оля была совсем не такая насмешливая, как утром, а очень уставшая, простая и добрая. Она, оказывается, заменяла письмоносца, работала в огородной бригаде и помогала выпускать стенгазету. Если бы не сонливость, Сергей разговорился бы с ней, но, в общем, было приятно молча жевать, ни о чем не думая.

Мищенко, обстоятельно рассказав услышанные новости, предупредил, что вечером обещали еще два концерта, и, поскрипывая протезами, удалился. Путь его, впрочем, был недолог — он осторожно прилег на копенку сена тут же, в саду.

— Может, и ты поспишь? — спросила тетя Саша. — Возьми его, Олечка.

Под деревьями стоял широкий топчан с марлевым пологом. Они забрались с ногами под полог и оказались, как в клетке.

— Правду я слышала, что вы с отцом от самого моря к нам приехали? — спросила Оля. — Сколько ж вы ехали?

Сергей ответил, что ехали всего-навсего день.

— Ты мне расскажи про море, я еще ни разу его не видела, — попросила Оля.

Рассказать о море? Как это было просто и в то же время как невыполнимо! Ну вот, живут они у самой набережной. Ну, мимо них в порт входят теплоходы, военные катера и рыбачьи лодки. Море очень большое и сильное.

— Больше степи? — недоверчиво спросила Оля.

— Конечно, больше.

Ну, ловят в нем рыбу, купаются, а с моря в берег всегда бьет волна: рым, рум, рам! Нет, все это, конечно, было не то, что следовало рассказать Оле. Ну, растут там пальмы и разные другие деревья, а степи нет и в помине, одни горы. Нет, все это было, конечно, не то, что вставало перед глазами Сергея, когда он вспоминал свой дом и море.

Ольга, однако, осталась довольна его рассказом.

— Я посплю — мне вечером еще идти, а после ты мне опять расскажешь про море.