— Пощады тебе не будет, — свирепо сказал Мистер Яростный.

Он нашел на полу какую-то доску и с размаху так треснул Казанову Франкенштейна по затылку, что тот потерял сознание.

— Полежи тут пока, а я тебя покараулю, чтобы ты случайно не нажал на кнопку, — сказал Мистер Яростный, отшвыривая доску и усаживаясь на ступеньку, — заодно и битву пережду, а то у меня уже ярость заканчивается.

А битва в это время была в самом разгаре. Монстры из Темного города убивали супергероев одного за другим, а Остин Пауэрс, как дурак, носился по двору, и не знал, что делать. Тут кто-то схватил его за шкирку и жестоко тряхнул. Остин Пауэрс, подавившись от испуга, скосил глаза за спину и увидел Замочу.

— Ты что же, сука проклятая, творишь?! — ужасно заорал Замочу и от души врезал Остину Пауэрсу по морде. — Ты, что, наебать нас с капитаном хотел? Да ты под трибунал пойдешь! А еще лучше я сам тебя убью прямо сейчас!

И он стал с такой силой трясти Остина Пауэрса, что вытряхнул его из одежды и из очков, так что бедняга Остин Пауэрс остался в одних семейных трусах, как Волк из мультфильма "Ну, погоди!"

— Иди, гнида, уничтожай темногородцев, как хочешь! — проревел Замочу и дал Остину Пауэрсу мощного пинка по семейным трусам. — И чтобы без елки не возвращался!

От пинка Замочу Остин Пауэрс взлетел в воздух и грохнулся на землю прямо перед монстрами из Темного города, которые как раз собирались уничтожить Замочу, как самого опасного из своих врагов. Монстры вперились взглядами в Остина Пауэрса, а он, не зная, что еще делать, вскочил на ноги и стал приплясывать перед ними в своих семейных трусах и глупо улыбался.

— Фу, какая гадость! — плюнул один из монстров. — Уберите отсюда этого дебила, из-за него мы не можем сосредоточиться!

Но Остин Пауэрс начал приплясывать еще глупее, и один из монстров, не выдержав такого идиотизма, упал на землю, и у него лопнула голова.

— Ага! — сказал Остин Пауэрс.

Тут он и сам понял, как бороться с монстрами: он начал развратно извиваться, как стриптизерша на шесте, а Слава включил на всю громкость еще одну песню группы "Руки вверх", и головы монстров, совершенно потерявших концентрацию, стали лопаться одна за другой. Несколько последних монстров попытались одолеть Остина Пауэрса, уставившись на него сосредоточенными взглядами, но он применил радикальный прием: снял трусы и принялся эротично болтать своим сморщенным членом, а трусами размахивал над головой и все это он проделывал под песню "Ай-яй-яй, девчонка".

Такого ужасного зрелища не смогли выдержать даже самые стойкие монстры, и с отчаянными криками боли и отвращения они самоуничтожились, взорвав себе головы.

Однако, их зловещий предводитель, которого ничто на свете не могло сбить с толку, не смутился и вперил свой горящий мертвый взор в Остина Пауэрса, поднял его в воздух и отбросил на сто метров в сторону. Остин Пауэрс шлепнулся прямо под ноги какой-то громадной отвратительной твари, которая своей жопой заслонила весь горизонт.

— Мама! — закричал Остин Пауэрс.

Это была ни кто иная, как Живая мертвечина, вернувшаяся, наконец, на помощь своей поредевшей Армии тьмы.

— Фу, дерьмо! — сказала Живая мертвечина. — Не могу на это смотреть! Немедленно отправляйся в ад, негодяй, за пропаганду порнографии!

Она сграбастала перепуганного Остина Пауэрса и в один присест с громким хрустом сожрала.

— Р-р-р-р-р-! — рыгнула Живая мертвечина, мощной отрыжкой повалив подвернувшегося рядом Замочу.

— Хм, а он ничего, вкусненький, — удовлетворенно промычала она, хлопая себя по пузу. — Я бы еще одного такого съела.

Тут Армия Тьмы, увидев своего командира, издала адские вопли радости и с удвоенной силой набросилась на супергероев.

А сбитый с ног Замочу незамедлительно вскочил обратно на ноги и заорал:

— Эш, Блэйд, ко мне! Атакуйте Живую мертвечи…

Тут его что-то сдавило за грудь, как удав, и дернуло вверх.

— Так вот они, сообщники Рахманина, — гнусавым голосом сказала Живая мертвечина, поднося Замочу к своей огромной, отвратительной, прогнившей и вонючей морде и обдавая его второй дозой отрыжки, от которой он едва не отдал концы. — Говори, гнида, где все остальные и сколько там еще вас?

— Не скажу! — пискнул Замочу, теряя сознание.

— Верю, — вздохнула Живая мертвечина. — Вы, русские, хер в чем признаетесь, это точно. Даже нет смысла время терять.

И она швырнула его прямиком себе в пасть.

— Нет! — закричал, подбегая, Эш.

Ловко занырнув под Живую мертвечину, он саданул визжащей бензопилой ей по ноге и напрочь отхватил правую стопу.

— А-а, суки! — взревела Живая мертвечина, падая на колени.

От болевого шока и неожиданности она подавилась, и Замочу застрял у нее в дыхательном горле, совершенно ей ненужном, но оставшемся у нее с тех пор, когда она еще была живым человеком.