Только не тотчас: сперва необходимо как-то известить о своих намерениях Доротею. Ему не будет покоя, пока она не поймет, почему он не мог бы на ней жениться, даже если бы оказался ее избранником. А до этих пор он останется на месте и еще некоторое время будет терпеть мистера Брука.

Но вскоре у него появились основания подозревать, что мистер Брук готов предупредить его намерение. Глас народа и внутренний голос, слившись воедино, побудили этого филантропа принять ради блага человечества более решительные меры, чем обычно, а именно — отказаться от борьбы в пользу другого кандидата, передав последнему все средства, коими он пользовался в борьбе за голоса. Мистер Брук сам назвал эту меру решительной, но при этом добавил, что его организм оказался более чувствительным к волнениям, чем он представлял себе вначале.

— У меня возникло неприятное ощущение в груди… следует быть поосторожней, — сказал он, объясняя Ладиславу положение дел. — Я должен вовремя остановиться. Пример бедняги Кейсобона — это, знаете ли, предупреждение. Порой я двигался тяжеловесно, однако проложил дорогу. Нелегкая это работа — бороться за голоса избирателей, верно, Ладислав? Полагаю, она вам надоела. Впрочем, наш «Пионер» подготовил почву… указал, в каком направлении надо двигаться, и тому подобное. Теперь и более заурядный человек, чем вы, мог бы продолжить вашу работу… более заурядный, знаете ли.

— Вам угодно, чтобы я отказался от места? — вспыхнув, сказал Уилл, вскочил из-за стола и сделал несколько шагов, держа руки в карманах. — Я готов уйти, как только вы пожелаете.

— Что касается моих лично желаний, дорогой Ладислав, то я, знаете ли, придерживаюсь самого лестного мнения о ваших способностях. А вот по поводу «Пионера» у меня состоялся разговор кое с кем из наших приверженцев, и они склонны взять газету в свои руки… в известной мере, компенсировав мне это… иными словами, они намерены сами заняться «Пионером». А при таком обороте дела вы, возможно, предпочтете оставить работу в газете… приискать более подходящее поле деятельности. Эти люди, может быть, не оценят вас в такой степени, в какой всегда ценил вас я, почитая своим alter ego, правой рукой… хотя я никогда не сомневался, что вас ждет иная деятельность. Я собираюсь во Францию. Но я вам напишу всевозможные рекомендательные письма… к Олторпу, [173] к кому угодно. Я знаком с Олторпом.

— Чрезвычайно вам обязан, — гордо ответил Ладислав. — Коль скоро вы расстаетесь с «Пионером», не стану утруждать вас заботой о моих дальнейших действиях. Возможно, я предпочту остаться тут еще на некоторое время.

Когда мистер Брук ушел, Уилл подумал: «Родственники, как видно, требуют, чтобы он отделался от меня, и он уже не стремится меня удержать. Я пробуду здесь так долго, как сумею. Уеду же когда мне вздумается и вовсе не потому, что они меня испугались».

В этот июньский вечер, когда мистер Фербратер объявил своим домашним, что ему предложили Лоуикский приход, все сияло счастьем в старомодной гостиной и даже знаменитые юристы на портретах имели довольный вид. Матушка мистера Фербратера не притронулась ни к чаю, ни к тостам и, сохраняя всегдашнюю грациозную сдержанность манер, а свое волнение обнаруживая только румянцем и блеском глаз, внезапно делающими старую женщину такой, какой она бывала в юности, с убеждением сказала:

— Мне особенно приятно, Кэмден, что ты это заслужил.

— Когда человеку достается хорошее место, матушка, все его заслуги еще впереди, — ответил сын, не пытаясь скрыть ликования. Радость, сиявшая на его лице, была столь выразительной, что, казалось, выставляла напоказ и его внутренний мир: не только восторженное состояние души, но даже мысли как бы читались в его взгляде.

— Теперь уж, тетушка, — продолжал он, потирая руки и переводя взгляд на мисс Ноубл, что-то негромко попискивавшую про себя, — на столе у нас всегда найдутся леденцы, которые вы будете утаивать для детишек, и вы сможете раздаривать великое множество новых чулок и еще усерднее штопать свои собственные.

Мисс Ноубл кивнула племяннику с приглушенным робким смешком, ибо в честь полученного им назначения уже смахнула в корзиночку лишний кусок сахара.

— Что касается тебя, Уинни, — говорил священник, — я не стану препятствовать твоему браку с любым из лоуикских холостяков, например, с мистером Соломоном Фезерстоуном, если окажется, что ты в него влюблена.

Мисс Уинифред, которая весь вечер смотрела на брата, как всегда на радостях плача от души, сквозь слезы улыбнулась и сказала:

— Ты должен показать мне пример, Кэм: это тебе теперь нужно жениться.

— С удовольствием. Но кто же влюбится в меня? Я такой неказистый и старый, — сказал священник, встав, отодвигая стул и окидывая себя взглядом. — Как по-вашему, матушка?

— Ты красивый мужчина, Кэмден, хоть и не такой представительный, как твой отец, — ответила старая дама.

— Я бы хотела, чтобы ты женился на мисс Гарт, братец, — сказала мисс Уинифред. — Нам так весело жилось бы с нею в Лоуике.

— Вот прекрасно! По-твоему выходит, невест можно выбирать, как кур на рынке, стоит мне вымолвить слово, и любая согласится, — сказал мистер Фербратер, не называя той, кого ему прочили в невесты.