— Селина, о чем вы говорите? — спросила миссис Булстрод с искренним недоумением.

— О том, что я от души рада за Неда, — сказала миссис Плимдейл. Правда, он может обеспечить такую жену лучше, чем некоторые, но мне всегда хотелось, чтобы он поискал себе другую невесту. Все же материнское сердце не может быть спокойно — ведь такие разочарования сбивают молодых людей с правильного пути. А если бы меня спросили, я бы сказала, что не люблю, когда в городе обосновываются чужие.

— Ну, не знаю, Селина, — в свою очередь, многозначительно сказала миссис Булстрод. — Когда-то и мистер Булстрод был в городе чужим. Авраам и Моисей были чужими в чужой земле, и нам заповедано оказывать гостеприимство пришельцам. И особенно, — добавила она, помолчав, — когда они праведны.

— Я говорила не в религиозном смысле, Гарриет, я говорила как мать.

— Селина, по-моему, я никогда не возражала против того, чтобы моя племянница вышла за вашего сына.

— Ах, это только гордость мисс Винси, только ее гордость, и ничего больше, я в этом уверена, — объявила миссис Плимдейл, которая прежде не пускалась в откровенности с Гарриет на эту тему. — В Мидлмарче ни один молодой человек ее не достоин — я сама это слышала от ее маменьки. Где тут христианский дух, скажите на милость? Но теперь, если слухи верны, она нашла себе такого же гордеца.

— Неужели вы полагаете, что между Розамондой и мистером Лидгейтом что-то есть? — спросила миссис Булстрод, несколько обескураженная своей неосведомленностью.

— Как, Гарриет! Разве вы не знали?

— Ах, я так мало выезжаю! И я не люблю сплетен. Да мне их никто и не передает. Вы видите столько людей, с которыми я не встречаюсь. Ваш круг знакомых довольно сильно отличается от моего.

— Но ведь это ваша собственная племянница и любимец мистера Булстрода и ваш тоже, Гарриет, не спорьте! Одно время мне казалось, что вы ждете только, чтобы Кэт немного подросла.

— Я не верю, что это что-нибудь серьезное, — объявила миссис Булстрод. — Иначе брат мне сказал бы.

— Ну, конечно, разные люди ведут себя по-разному, однако, насколько мне известно, все, кто видел мисс Винси в обществе мистера Лидгейта, не сомневаются, что они обручены. Впрочем, это не мое дело. Так дать вам образец для митенок?

После этого миссис Булстрод поехала к племяннице, испытывая неприятную тревогу. Сама она была одета прекрасно и с сожалением, более сильным, чем обычно, заметила, что туалет Розамонды, только что вернувшейся с прогулки, стоил, по-видимому, немногим меньше ее собственного. Миссис Булстрод выглядела уменьшенной женственной копией своего брата, и цвет ее лица казался особенно свежим по сравнению с нездоровой бледностью ее мужа. Взгляд у нее был открытым и прямодушным, и она не любила обиняков.

Когда они вместе вошли в гостиную, миссис Булстрод внимательно посмотрела по сторонам и сказала:

— Ты, душенька, я вижу, одна дома.

Розамонда тотчас поняла, что ее тетка собирается начать серьезный разговор, и села возле нее. Однако отделка шляпки Розамонды была так прелестна, что миссис Булстрод не могла не прикинуть, как эта шляпка пошла бы Кэт, и пока она говорила, взор ее больших красивых глаз скользил по полукругу нарядных полей.

— Я только что разговаривала о тебе, Розамонда, и была очень удивлена тем, что услышала.

— Что же вы услышали, тетя? — Глаза Розамонды, в свою очередь, внимательно рассматривали вышитый воротник миссис Булстрод.

— Я просто не могу поверить… Чтобы ты обручилась, и я ничего об этом не знала… и твой отец мне ничего не сказал! — Тут глаза миссис Булстрод обратились наконец на лицо Розамонды, которая густо покраснела и ответила:

— Я вовсе не обручена, тетя.

— А почему же все говорят, что ты обручена? В городе только об этом и сплетничают!

— Что за важность — городские сплетни! — сказала Розамонда, про себя очень довольная.

— Ах, душенька, ты должна быть осмотрительней. И не пренебрегай мнением ближних. Помни, тебе ведь уже двадцать два и у тебя нет состояния — твой отец вряд ли сумеет уделить тебе что-нибудь. Мистер Лидгейт очень умен и остроумен. Это производит впечатление, я знаю. Я сама люблю беседовать с такими людьми, и твой дядя находит его очень полезным. Но профессия врача у нас здесь больших доходов не приносит. Да, конечно, все это суетность, но доктора редко верят истинно, слишком сильна в них гордыня разума. А ты не годишься в жены бедняку.

— Мистер Лидгейт не бедняк, тетя. У него прекрасные родственные связи.

— Но он сам мне говорил, что беден.

— Это потому, что он привык вращаться в обществе людей, живущих в роскоши.

— Милая моя Розамонда, тебе не следует мечтать о том, чтобы жить в роскоши.

Розамонда опустила глаза, поигрывая завязками ридикюля. Вспыльчивость была ей чужда, отвечать резко она не умела, но жить собиралась так, как хотелось ей.

— Так, значит, это правда? — спросила миссис Булстрод, вглядываясь в лицо племянницы. — Ты думаешь о мистере Лидгейте! И наверное, вы объяснились, хотя твой отец об этом не знает. Скажи откровенно, душенька, мистер Лидгейт сделал тебе предложение?