С. Куртуа обещал сорвать «покров умолчания» с преступлений коммунизма. Я приготовился выслушать какую–то сенсационную новость, сокрытую до сих пор «покровом умолчания». Но ничего нового нам не сообщили. С. Куртуа начал с того, что большевики арестовали 20 рабочих. Нехорошо конечно, но по этому принципу можно осудить большинство европейских режимов, так как за свою историю они наверняка арестовывали и больше протестующих. В одной кучу докладчики свалили и загадочные дореволюционные планы Ленина прибегнуть к этническим чисткам (на просьбу сообщить, где докладчик это вычитал, Куртуа промолчал), и высылки, и собственно массовые убийства сталинского периода, и «подрывную» деятельность Луиса Корвалана против диктатуры Пиночета в Чили (об этом заговорил Буковский, до сих пор благодарный Пиночету за свое вызволение из заключения в обмен на лидера чилийских коммунистов). Буковский обогатил нашу беседу образом «моральной шизофрении», при которой до сих пор гоняются за нацистскими преступниками, совершавшими преступления 60 лет назад, и не трогают коммунистов. Правда, он тут же заговорил о преступлениях 70–летней давности, так что пришлось спасать от «моральной шизофрении» самого Буковского.

Чтобы разобраться во всей этой куче разнопорядковых исторических явлений, я предложил депутатам честно ответить себе на два простых вопроса. Во–первых, являются ли перечисленные злодеяния исключительным следствием именно коммунистической идеологии или подобное поведение присуще также другим режимам и вызвано не коммунистической идеологией как таковой, а более глубокими социальными причинами? Во–вторых, являются ли массовый террор и тотальные репрессии постоянным спутником коммунистического режима? Если нет, то осуждению подлежит не коммунистическая идеология, а конкретные явления в советской (и не только советской) истории, которые вызвали массовые убийства и репрессии.

Практически все, о чем говорили «обличители», мы легко можем найти в европейской истории вне всякой связи с коммунизмом. Слово «террор» приобрело европейскую известность со времен Французской революции, но Робеспьер не был коммунистом. В современных терминах он был социально ориентированным либералом. Из французского источника пошла добрая половина понятий большевиков, от комиссаров до термина «враг народа» (его якобинцы заимствовали в таком источнике европейской правовой культуры, как Древний Рим). Так что коммунизм и в своих злодеяниях, и в своих достижениях тесно связан с европейской культурой.

А откуда пошли концлагеря? Их «изобрела» британская колониальная администрация во время войн в Африке на грани XIX и XX веков. Эта же администрация несет ответственность за массовое вымирание крестьян в Индии из–за голода. Рассказы о высылках напоминают нам о ссылке противников республиканской Франции в Новую Каледонию уже в XIX веке. От голода и болезней ссыльные умирали тысячами. На фоне этих преступлений Маркс выглядел правозащитником.

Его последователь Ленин развязал красный террор, но это кровавое деяние разворачивалось одновременно с белым террором и тоже не является исключительным следствием именно коммунистической идеологии. Деникин и Колчак были представителями либеральной и консервативной идеологий, но их армия осуществляла массовый террор и творила зверства, которые перекрывала разве что армия японских интервентов — тоже далекая от борьбы за коммунистические идеалы.

Озверение Гражданской войны в России вполне сопоставимо с озверением в Испании, где франкисты лютовали ничуть не меньше коммунистов.

Пакт Молотова—Риббентропа, о котором говорил Куртуа, тут же освежает в памяти Мюнхенский пакт о разделе Чехословакии, который «либералы» Чемберлен и Даладье заключили с фашистами Гитлером и Муссолини. Осуждать один пакт и не осуждать другой — это ли не моральная шизофрения?

Масштабы уничтожения людей Сталиным колоссальны. Но попытка Буковского приписать ему рекорд по скорости уничтожения людей была нами легко опровергнута. Эта сомнительная честь принадлежит не Сталину и даже не Гитлеру, а американскому президенту Гарри Трумэну, который за два дня (точнее — за две секунды) в 1945 г. уничтожил более 200 тысяч японцев в Хиросиме и Нагасаки — в подавляющем большинстве мирных жителей.

Сообщения о пытках в застенках НКВД ужасны. Но как не вспомнить при этом свежие цветные фото пыток, осуществленных «либерально–демократическими» оккупантами в Ираке?

Куда ни кинь — везде клин. Преступления Сталина и его сотрудников, как известно, были осуждены еще XX съездом партии. Это осуждение было непоследовательным, но в период Перестройки, до распада СССР и даже до потери коммунистами монополии на власть к этому вопросу, вернулись и провели гораздо более глубокое как правовое, так и историческое осуждение. Чего же еще?

Как чего! — восклицают «прокуроры». Вы не в состоянии сами осудить сталинизм как следует и не желаете последовательно осудить весь коммунизм (подтекст: а значит — провести люстрацию, уволить из органов власти всех бывших коммунистов). Вообще при разоблачении сталинизма было мало репрессий против организаторов террора.

И кого сегодня еще нужно арестовать? Ягоду, Ежова, Берию и Абакумова? Нет, их уже расстреляли. Теперь надо помучить старичков, которые когда–то служили в НКВД–КГБ?

Прежде чем устраивать новую «охоту на старичков», нужно наказать организаторов бомбардировок Югославии и войны в Ираке. Они несут общественную угрозу, а старички — нет. Западные либералы становятся тем кровожаднее, чем меньше ранг стрелочника, которого надо наказать. Американского сержанта или советского вертухая — ату его! А вот генерала или Салану — не дай бог (о советских организаторах террора не говорю — или расстреляны, или померли). Это лакмусовая бумажка отношения к преступлениям против человечности. Под предлогом охоты на стрелочников начинается охота на ведьм, под видом осуждения коммунистических режимов, которые огульно объявлены тоталитарными, — охота на коммунистические идеи и теорию классовой борьбы. Если осуждать преступления против человечности, то безотносительно тому, кто их совершал — коммунисты, либералы или националисты. Коммунизм в этом отношении принципиально не хуже и не лучше других.

«Прокурорам» особенно важно доказать, что коммунистический режим был и после Сталина также чудовищен, как нацизм. Вот Горбачев, по Буковскому, — это военный преступник. Ведь при нем продолжалась война в Афганистане. Горбачева — в Нюрнберг. Но не американских генералов, действовавших в Ираке, не западных политиков, организовавших бомбардировки Вьетнама, Югославии и того же Ирака. Опять двойные стандарты или, говоря словами Буковского, «моральная шизофрения».

Ее приступы то и дело заставляли Буковского возвращаться к любимому Пиночету. Его, беднягу, собирались в Чили судить. При нем по политическим мотивам уничтожили около 30 тысяч граждан. Даже если не все случаи удастся доказать, речь все равно идет о массовых убийствах. Буковский встает на защиту диктатора: ведь десять лет спустя после пиночетовского переворота Корвалан пробрался в Чили с целью проведения террористических операций. Вот он, источник мирового терроризма!