Не менее загадочны комментарии с другой стороны границы. О. Маннинен, доказывая относительную слабость линии (и, следовательно, дополнительное превосходство финской армии), напоминает, что финны «завершили оборудование 101 бронированного оборонительного сооружения… Для сравнения укажем, что лишь несколько более протяженная и часто упоминаемая линия Мажино на границе с Германией насчитывала 5800 бетонированных огневых точек» [393] . Почему–то автор решил подтвердить свою мысль сравнением количества разных «точек» — бронированных и бетонированных. К тому же «лишь несколько более протяженная» линия Мажино была длиннее более чем в два раза.

По количеству дотов линия Маннергейма (1—2 дота на километр при 3—4 в местах наибольшей концентрации) заметно уступает линии Мажино (14 дотов на километр) и линии Зигфрида (32 дота на километр). Но на Карельском перешейке была не нужна такая же насыщенность дотами, как в относительно равнинном регионе к югу от Арденн, где пролегала германо–французская граница. «Сила линии Маннергейма, ее высокие оборонительные возможности заключались не в количестве дотов, а в развитой, хорошо примененной к местности системе полевой фортификации, усиленной местами бетонными сооружениями, также в полевой выучке и стойкости финских солдат» [394] , — комментирует эти цифры И.И. Сейдин. Пространство перед укреплениями было хорошо пристреляно финнами. Местность была холмистой, пересеченной озерами и реками, и потому была труднопроходимой для техники.

Спор о соотношении линий Маннергейма и Мажино начался уже в апреле 1940 г., и шел он тогда между Сталиным и Мерецковым: «Если сравним линию Мажино с линией Маннергейма, то мы встретим небольшую разницу. Там в основном крупные сооружения прикрыты мелкими железобетонными точками. В Финляндии… бетонные сооружения прикрываются дерево–земляными сооружениями, но почти той же прочности.

Сталин: Там линия беспрерывная, а у финнов узлы имеются.

Мерецков: Линия Маннергейма не хуже, а может быть, и лучше, так как местность Финляндии позволяет создавать сильную оборону с системой узлов.

Сталин: У Мажино развиты подземные сооружения» [395] . Мерецкову важно оправдаться, Сталину — подготовить прорыв других западноевропейских линий. Но аргументы Мерецкова тоже не лишены оснований.

Комментируя споры по поводу прочности линии Маннергейма, А.М. Носков пишет: «Если одни из историков путем гиперболизации финской обороны стремятся как–то объяснить срыв первоначальных планов наступления и понесенные при этом потери, то другие — истолковать свои успехи (имеются в виду финские авторы, хотя в последние годы российские авторы не отстают от финских в уничижении линии Маннергейма. — А.Ш.) чистым превосходством «человеческого духа и просвещенного руководства» над «грубой материальной силой» [396] .

Если линия Маннергейма оказалась для советской армии тяжелым препятствием, не следует ли из этого, что союзники не могли взять линию Зигфрида? Ведь именно так французы и англичане оправдывали свое предательство поляков. Нельзя забывать, что сентябрь в Германии — это не декабрь в Финляндии. Линия Зигфрида не была расположена в сложной для действия танков холмистой местности. Союзники могли основательно приготовиться к ее прорыву, сосредоточив в решающем пункте подавляющую огневую мощь (что в феврале 1940 г. сделал на Карельском перешейке Мерецков). Даже начав массированный обстрел линии Зигфрида, французы заставили бы немцев снять часть сил с польского фронта, что могло изменить весь ход европейской войны. Но союзники не стали стрелять.

После неудачи первого штурма линии Маннергейма нужно было готовиться к сложной операции прорыва. Попытка обойти линию севернее Ладожского озера и через Карелию не удалась. Финны лучше знали эту территорию, быстрее передвигались и лучше маскировались среди холмов и озер. О финских снайперах и лыжниках ходили легенды. В целом система подготовки финских солдат показала свои явные преимущества по сравнению с советской. Финские отряды действовали в значительной степени как партизаны, имели большую автономию. Красная армия проявила все недостатки регулярной армии, была скована в движениях.

Советские дивизии двигались колоннами по немногочисленным пригодным для прохода техники дорогам. «Дороги проходили по нескончаемым, непроглядным лесам, через болота или возвышенности. Такая местность часто не позволяла выставить охрану на флангах»1, — рассказывает О. Маннинен. Финны, обходя советские колонны с флангов, рассекали их в нескольких местах. Так было разгромлено несколько советских дивизий. Наиболее тяжелым было поражение 9–й армии под Суомуссалми 27 декабря — 7 января, когда были разгромлены сразу две дивизии.

Ударили морозы, снег завалил Карельский перешеек. Советские солдаты гибли от холода и обморожений, так как прибывавшие в Карелию части не были достаточно обеспечены теплым обмундированием — к зимней войне не готовились, рассчитывая на блицкриг (не говоря о том, что вся война была импровизацией Сталина).

В итоге боев декабря—января несколько дивизий попало в окружение. Сталина раздражало, что окруженцы не пробивались из «котлов». Он бросил упрек командующему 9–й армией В. Чуйкову: «Телеграммы шлете партии Ленина—Сталина — герои сидят, окружены… Каждый попавший в окружение считается героем.