У Аррена до боли сжалось сердце, но тут он заметил, что Ястреб слегка покачал головой.

– Нет, нет, – сказал он, – она не умерла.

– Но она умрет. Умрет!

– О да. Человек всегда сначала живет, а потом умирает, – сказал волшебник.

Красильщик, казалось, некоторое время разгадывал смысл этих слов, потом подошел вплотную к Ястребу и стиснул его плечи, склонившись над ним. Двигался он так быстро, что Аррен не успел ему помешать, однако хорошо расслышал его шепот:

– Я обнаружил дыру во тьме. Там, возле нее, стоял Король. Он следит за ней, она в его власти. У него в руке маленький огонек, свеча. Он подул, и свеча погасла. Снова подул, свеча загорелась. Загорелась!

Ястреб никак не протестовал ни против того, что ему шепчут прямо в лицо, ни против того, что его мертвой хваткой держат за плечи. Он только спросил:

– Где же ты был, когда видел все это?

– В своей постели.

– Спал?

– Нет.

– Был за стеной?

– Нет, – ответил Красильщик, неожиданно посерьезнев и как будто почувствовав себя неуютно. Он отпустил волшебника и слегка попятился. – Нет, я не знаю… не знаю, где это было. Но я это место нашел бы. Хоть и не знаю где.

– Именно это-то мне и нужно знать, – сказал Ястреб.

– Я могу помочь тебе.

– Как?

– У тебя есть лодка. Ты приплыл на ней сюда и собираешься плыть дальше. На запад поплывешь? Как раз туда и нужно плыть. Там начинается путь, по которому Он приходит в наш мир. Приходит, потому что жив – не как те духи или призраки, что перебираются на эту сторону через стену, совсем не так. Он переходит сюда во плоти! Тело его бессмертно! Я видел, как один лишь его вздох зажигал во тьме потухший свет. Я сам видел это. – Лицо Красильщика исказилось; в вечернем золотисто-красном свете оно казалось диким и почти красивым. – Я знаю, что ему удалось преодолеть смерть, ведь когда-то и я был волшебником! И ты знаешь это, и ты пойдешь туда. Так возьми меня с собой.

Тот же вечерний свет скользнул по лицу Ястреба, но оно осталось неподвижным и суровым.

– Я попытаюсь попасть туда, – сказал он.

– Позволь мне пойти с тобой!

Ястреб коротко кивнул.

– Если поспеешь к часу нашего отплытия, – сказал он прежним холодноватым тоном.

Красильщик попятился еще на шаг и застыл, внимательно наблюдая за волшебником. На возбужденное лицо его как бы постепенно наползала тень; взгляд стал странным, тяжелым; казалось, разумные мысли стараются пробиться сквозь бурю слов и чувств, смущающих его душу. Наконец он молча повернулся и побежал назад, вскоре исчезнув в висевшей над дорогой пыльной дымке, поднятой прежде им же самим. Аррен глубоко и с облегчением вздохнул.

Ястреб тоже вздохнул, но отнюдь не с облегчением.

– Что ж, – сказал он, – по странным дорогам нас водят странные провожатые. Пойдем, Аррен.

– Ты же не возьмешь его с нами? – спросил юноша, идя с ним рядом.

– Это уж как он сам захочет.

С внезапным гневом Аррен подумал: «Нет уж! Это еще и как я захочу!» Но вслух ничего не сказал, и они пошли дальше в молчании.

Встретили их в Сосаре неважно. На таком маленьком острове, как Лорбанери, все становится известно всем, едва успев случиться, и, без сомнения, кто-то видел, как они свернули с дороги к дому семьи красильщиков и как разговаривали с сумасшедшим. Хозяин гостиницы был как-то не слишком услужлив, а его жена выглядела до смерти напуганной. Вечером, когда местные пришли посидеть на завалинке у гостиницы, то вовсю старались даже не заговаривать с чужеземцами и развлекались собственными шутками-прибаутками. Однако веселья особого не получалось. Смех вскоре стих, они довольно долго сидели молча, и наконец мэр спросил Ястреба:

– Нашел ты свои синие камни?

– Да, кое-что нашел, – вежливо ответил тот.

– Уж это, конечно, Попли показал тебе, где их найти!

Остальные нарочито громко рассмеялись столь изысканной шутке.

– Попли – это, должно быть, тот рыжеволосый человек?

– Сумасшедший. Ты еще к его матери утром заходил.

– Я искал волшебника, – сказал волшебник.

Тощий человек, что сидел к нему ближе всех, сплюнул в темноту.

– А зачем?

– Я думал, что волшебник поможет мне найти то, что я ищу.

– Люди приезжают на Лорбанери за шелком, – сказал мэр. – А за камнями сюда ездить нечего. И за колдовством тоже. За всякими там волшебными штучками и фокусами. Здесь живут честные люди и занимаются честным трудом.

– Так, так, он правду говорит, – загомонили остальные.

– И нам никого другого здесь не надо! Ни к чему нам чужеземцы, которые все что-то вынюхивают да суют нос в чужие дела.

– Правду, правду он говорит! – раздался целый хор голосов.

– Да если б здесь хоть один нормальный колдун нашелся, мы бы и ему тут же дали честную работу в ткацкой, да только колдуны ведь и понятия не имеют – как это честным трудом заниматься!

– Они могли бы научиться у вас, если бы было чему, – ответил Ястреб. – Ваши мастерские пусты, сады запущены, запасы шелка на складах истощились уже много лет назад. Чем вы занимаетесь здесь, на Лорбанери?

– Мы занимаемся своим делом! – рявкнул мэр, но тут вдруг тощий возбужденно спросил:

– А скажи-ка, почему это к нам суда торговые не приходят? Чем эти торговцы там занимаются, в Хорте? Если у нас работа не ладится, так в том, что у них торговля не идет, тоже мы виноваты?..

Его гневно прервали. Все начали кричать друг на друга, вскочили на ноги, мэр погрозил Ястребу кулаком, его сосед вытащил нож. Казалось, все посходили с ума. Аррен напряженно смотрел на Ястреба, ожидая, что тот предстанет перед всеми в сиянии волшебного света и заставит их онеметь перед лицом возродившегося могущества магии. Но он почему-то этого не делал, а сидел и смотрел то на одного, то на другого, слушая их угрозы. И постепенно они затихли, словно на гнев, как и на веселье, сил у них тоже не хватало. Нож был спрятан, угрозы превратились в обычное ворчание. Потом они начали потихоньку разбредаться, словно псы после драки – кто бегом, а кто ползком.