Вернувшись в гостиную – действие, в последние дни успевшее стать с утра привычным, – Тереза извлекла из букета открытку. Однако, завороженная красотой орхидей, сразу не прочла, а сначала долго разглядывала пестрые, крапчатые, множества оттенков лепестки. Впрочем, Тереза не только любовалась цветами, но и подсознательно оттягивала приятный момент прочтения другого автографа – того, что написал Брюс. Что послание будет приятным, она не сомневалась.

В конце концов Тереза оторвалась от орхидей и развернула сложенную вдвое карточку. Начертанная уверенным почерком записка гласила: «Скучаю. Брюс».

– Скучаю… – прошептала Тереза, подняв лицо и машинально прижав открытку к груди.

Неожиданно ей пришла в голову мысль как будто очевидная, но до сих пор почему-то не появлявшаяся: ведь в момент близости Брюс испытал те же сказочные ощущения, что и она сама!

Подумав об этом, Тереза почувствовала, как запылали ее щеки. До сих пор она была так погружена в собственные переживания, что совсем забыла об ощущениях Брюса.

Сейчас, стоило Терезе представить, что в заветный миг он испытал такое же наслаждение, что и она сама, как ее сразу объял чувственный трепет.

В ту минуту мы были словно единым целым, подумала она, воспринимая эту мысль как некое откровение.

Впрочем, таковым оно для нее и являлось, ведь до сих пор ничего подобного в ее жизни не было.

Тереза вновь открыла карточку и замерла, будто впитывая взглядом два коротких слова «скучаю» и «Брюс», которые наполнились для нее особым смыслом.

Выходит, скучаю не только я одна, вертелось в ее голове. Как это… неожиданно!

Она задумчиво побрела в спальню, чтобы присоединить третью карточку к первым двум, стоящим на трюмо, потом отправилась на кухню, где ее дожидались собственноручно приготовленные сандвичи.

Примерно в то время, когда Тереза наконец села завтракать, возвращающийся по Шафтсбери-авеню обратно в контору паренек-посыльный вынул из кармана джинсов мобильник и набрал какой-то номер.

– Мистер Харрингтон? – произнес он, дождавшись ответа. – Это Тим, посыльный. Я доставил мисс Уэйн цветы, как вы велели.

– А она что? – прозвучал в трубке голос Брюса.

– Сказала «что, опять?».

– То есть была недовольна?

– Нет-нет, напротив, изумилась и обрадовалась!

– Точно обрадовалась? – переспросил Брюс.

– Абсолютно. Даже не сомневайтесь. По ней было очень заметно.

– Интересно, из чего ты это заключил?

Парень на миг задумался.

– Ну, у нее как-то сразу просветлело лицо, она заулыбалась, ну и вообще…

– Понятно, – сказал Брюс. – Благодарю.

На этом связь прекратилась.

Вскоре приехала Синтия. Своим появлением она не вызвала такого переполоха, как ранее посыльный, потому что миссис Фадж хорошо ее знала.

– Чаю хочешь? – спросила Тереза, пока Синтия снимала в холле куртку.

– Нет, спасибо.

– Может, кофе сварить?

Но Синтия отказалась и от кофе. Пристально взглянув на Терезу, она заметила:

– Чудесно выглядишь. Но все равно к интервью нужно подготовиться.

– Для того я тебя и звала, – кивнула Тереза. – И благодарю за комплимент.

Синтия усмехнулась, вновь окидывая Терезу внимательным взглядом.

– Да я не в смысле, чтобы тебе польстить. У тебя и впрямь цветущий вид. Будто ты провела ночку с горячим парнем.

Тереза замерла.

Разве так заметно? – пронеслось в ее голове. Тем временем Синтия еще внимательнее присмотрелась к ней и недоверчиво протянула:

– Неужели угадала?

Расплывшись в глуповато-счастливой улыбке, Тереза молча развела руками.

– Правда, что ли? – по-прежнему сомневаясь, произнесла Синтия.

Тереза пожала плечами.

– Не понимаю, чему ты так удивляешься?

– Как же! – вскинула Синтия бровь. – За все время, что мы знакомы, я никогда не замечала, чтобы ты приняла чьи-то ухаживания. И песни у тебя… как бы это сказать… не игривые. Я думала, после всех своих переживаний ты на парней и смотреть не хочешь.

Загадочно улыбнувшись, Тереза сказала:

– Между нами говоря, я сама еще ни в чем не разобралась. – Потом посмотрела на Синтию и добавила: – А сама ты как поступаешь? О мужчинах отзываешься, мягко говоря, нелестно, но интрижки с ними заводишь.

Казалось, Синтия задумалась, но через минуту усмехнулась.

– Так то я! А ты совсем другое дело.

– Почему? – немного даже обиженно спросила Тереза. – Разве я не женщина?

Синтия покачала головой.

– Я не то имела в виду. Просто все считают тебя недотрогой.