Когда они все перемыли и перетерли, то попытались включить телевизор, стоящий в комнате, но этот раритет, изготовленный славным объединением «Горизонт» еще во времена исторического материализма только свистел лампами, гудел, но голубой огонек экрана так и не осветил их временное пристанище.

Виталий безнадежно махнул рукой и, поцеловав Ирину, вышел из квартиры. Легко сбежав по ступенькам лестницы, сел в машину. Минут через сорок он вернулся с небольшим, но современным телевизором, подставкой для которого послужил дедушка «Горизонт», который все равно на большее был уже не способен.

Ну вот, теперь все семейные атрибуты были на месте — диван, два кресла, телевизор и кое-какая кухонная утварь. Можно жить! Оставшуюся часть дня решили посвятить развлечениям.

Они гуляли по пустынному теперь пляжу, сидели на еще теплом песке, бросая в воду камушки и говоря друг другу какие-то милые глупости. Обнимались, целовались и говорили, говорили, говорили… И если бы их спросили, о чем они говорили в последние пару часов, они бы растерялись, рассмеялись и не нашли бы, что ответить. Обо всем и не о чем, может быть, о чем-то важном и значительном, а возможно, о какой-нибудь ерунде, какая разница, они были вместе и они были счастливы.

Потом они заехали в клуб «Грин Лэнд» посидеть, перекусить, пока еще в него не набились завсегдатаи любители бильярда. Ирина пыталась играть в бильярд, а Виталий, сидя за стойкой и потягивая коктейль, с наслаждением наблюдал за ней и смеялся от души.

Она старательно ложилась на стол, так, что ее груди размазывались по зеленому сукну, долго целилась, уставала от этого, переминалась с ноги на ногу, опять целилась и наконец отважно била. Но по шару, как правило, не попадала, а если уж попадала, то шар подпрыгивал, как от испуга, взмывал вверх и шлепался где-то на пол.

Виталий с улыбкой наблюдал за не очень удачными ударами подруги и заключал сам с собой пари, что произойдет раньше, попадет она все-таки кием по шару или порвет сукно. Ирина провела еще пару ударов, таких же «профессиональных», как и предыдущие, и Виталий понял, что сукно будет порвано еще до первого удачного удара.

Пора было вмешаться в процесс обучения, он отставил коктейль и подошел к начинающий бильярдистке. Встал сзади ее и, прижавшись к ней всем телом, начал показывать технику удара. Поза их была довольно двусмысленная, если наблюдать со стороны. Но в тесных объятьях Виталия удар у Ирины все же получился. Он прыгала, хлопала в ладоши, радуясь этому как ребенок.

В это время клуб был почти пуст, они были чуть ли не единственными посетителями. И не загруженные работой молодые официантки с добрыми и немного завистливыми улыбками наблюдали за влюбленной парой. А что они были влюбленными, не вызывало никаких сомнений, от них просто веяло нежностью, чистотой и вниманием друг к другу. Они смотрели только друг на друга и видели только друг друга, остальной мир был как бы тут рядом, но чем-то отделен от них, невидимой, но прочной преградой.

Девчонки-офицантки, наблюдая за ними, будто смотрели бразильский сериал, эти двое были не из здешней жизни, во всяком случае, они производили такое впечатление. Каждая из девчонок хотела бы оказаться на месте Ирины, чтобы и ее также любили, и смотрели на нее такими же восторженными глазами, и также нежно обнимали, заботливо поправляли растрепавшуюся прядку волос.

Но любовь — это счастье, выпадающее на долю далеко не каждому, да и далеко не каждый способен на это чувство. Сколько же должно совпасть, сколько произойти счастливых случайностей, чтобы двое встретились и полюбили друг друга, а, полюбив друг друга, могли быть вместе.

Домой они вернулись довольно поздно. Виталий остановил машину у подъезда и сказал:

— Ты иди пока, а я машину на стоянку поставлю.

Ирина прижалась к нему и поцеловала его, потом еще и еще раз, ей не хотелось расставаться с ним ни на секунду.

— Иди. Я скоро, — прошептал он, целуя ее в лоб.

Ирина вышла из машины и направилась в едва

освещенный подъезд пятиэтажки, у двери он обернулась и посла ему воздушный поцелуй. Только после того как она скрылась в подъезде, Виталий развернул машину и уехал.

Ирина поднялась в квартиру, переоделась в белый махровый халат, достала из пакета простыни и постелила постель. Присев на приготовленное ложе, она улыбнулась и посмотрела на подушку, представляя, что уже вот-вот на эту подушку ляжет голова любимого. Она нежно провела по ней рукой и положила на нее голову, будто хотела согреть ее своим теплом или мысленно прикоснуться к нему, пока его самого не было рядом.

Виталий поехал не на стоянку, сегодня должны были состояться гонки, и он ехал туда. Нужно было встретиться со своими и кое-что обсудить.

Какой счастливый все же сегодня день! Давно уже не было на его душе так хорошо и спокойно. Всю дорогу до трассы с лица Виталия не сходила счастливая улыбка. Все ему сейчас было мило, и мощный рык двигателя, доносившийся из-под капота, и этот ночной город, и мелькание фонарей, мигание светофоров, всполохи неоновой рекламы. Он растворился в своем счастье, но вот город закончился и приближался другой мир, реальный и не такой теперь для него притягательный и радостный. Когда Виталий припарковался на свободном месте обочины трассы, гонки уже были в разгаре, только что дали отмашку очередному заезду.