Шрифт:
Кхами тоже побаивался, как бы с рассветом четверорукие вновь не заполонили берега. Но тишина его успокоила: не слышно было никаких подозрительных звуков, пока занималась заря и дневной свет проникал под сумрачные лесные своды.
— Я пробежал по берегу и нигде не заметил обезьян, — сообщил Джон Корт.
— Это хорошее предзнаменование, — отозвался Макс Губер. — Теперь я надеюсь использовать патроны с большей пользой, чем для отстрела макак!.. А то я уж думал, что мы изведем весь наш запас…
— Как бы мы смогли потом его пополнить? — подхватил Джон Корт. — Не стоит рассчитывать на вторую клетку с пулями и порохом…
— Эх! — воскликнул Макс Губер. Ну и дела! Подумать только, что добрый доктор пытался установить дружеские отношения с подобными существами!.. Хорошенькая затея! Чтобы открыть, какие выражения они используют для приглашения к обеду или как они здороваются и прощаются друг с другом, воистину нужно быть профессором Гарнером, вроде некоторых чудаков в Америке… или же доктором Йогаузеном, вроде некоторых чудаков в Германии… Пожалуй, найдутся такие типы и во Франции…
— Во Франции, Макс?..
— Ну да! Если поискать хорошенько в институтах или Сорбонне, [156] то и сыщется какой-нибудь идио…
— Идиот?! — воскликнул Джон Корт негодующим тоном.
— Идиомограф, [157]– уточнил Макс Губер, — который наберется смелости явиться в конголезские леса, чтобы возобновить опыты профессора Гарнера и доктора Йогаузена!
— Во всяком случае, мой милый Макс, если можно быть спокойным за первого, который, как видно, порвал всякие отношения с обществом макак, то иначе обстоит дело со вторым, и я боюсь, что…
156
Сорбонна — название коллежа, основанного в середине XIII века в Париже. После объединения с Парижским университетом в XVII веке их названия стали отождествляться.
157
Идиомограф — специалист по изучению идиом, характерных для языка словесных конструкций. (Примеч. перев.)
— Что павианы или прочие переломали ему кости! — подхватил Макс Губер. — Судя по приему, который они вчера нам оказали, вряд ли назовешь эти существа цивилизованными, и вряд ли они станут такими когда-нибудь!
— Видите ли, Макс, я полагаю, что судьба животных — оставаться животными…
— А судьба людей — оставаться людьми! — смеясь, заключил Макс Губер. — Поверьте, мне очень жаль возвращаться в Либревиль безо всяких новостей о докторе…
— Мне тоже. Но главное для нас — побыстрее пересечь этот бесконечный лес…
— Мы его пройдем!
— Конечно, но мне бы хотелось, чтобы он уже остался позади!
Впрочем, маршрут казался им вполне определенным и благоприятным, оставалось только вывести плот на середину течения. Еще было важно, чтобы русло реки Йогаузена не подбросило им неприятных сюрпризов в виде рифов, [158] водопадов, порогов… Это особенно беспокоило проводника.
А пока он приготовил завтрак и приглашал друзей "к столу". Почти тотчас явился и Лланга, неся несколько утиных яиц, которые решено было оставить на полдник. Еще хватало мяса антилопы, запасы дичи можно будет пополнить позднее.
158
Риф — ряд подводных или мало выдающихся над поверхностью моря, реки скал, препятствующих судоходству.
— У меня идея! — вдруг объявил Джон Корт. — Зачем нам понапрасну расходовать боеприпасы, когда можно использовать в пищу мясо обезьян?
— Фи!.. — скорчил гримасу Макс Губер.
— Вам это кажется противным?
— Да что вы, дорогой Джон, какое великолепие: котлеты из гориллы, филе из гиббонов, жаркое из шимпанзе… а еще фрикасе [159] из мандрил…
— Все это не так плохо, — согласился Кхами. — Туземцы не брезгуют жареным мясом обезьян…
— И я бы его ел по необходимости… — заметил Джон Корт.
159
Фрикасе — нарезанное мелкимн кусочками вареное или жареное мясо с какими-либо, приправами.
— Антропофаг! — вскричал Макс Губер. — Употреблять в пищу себе подобного!
— Спасибо, Макс!..
В конце концов четвероруких, убитых во время сражения, оставили хищным птицам. В лесах Убанги достаточно пернатых и парнокопытных, чтобы не оказывать особой чести представителям обезьяньего рода, насыщая ими свой желудок.
Серьезные трудности пришлось преодолеть Кхами и его друзьям, чтобы вытянуть плот из водоворота и обогнуть мыс.
Этот маневр занял около часа. Нужно было срубить несколько молоденьких деревьев, очистить их от веток, превращая тонкие стволы в шесты, а затем с их помощью оттолкнуться от берега. Если бы стая обезьян нагрянула в течение этого часа, пока водоворот удерживал плот на месте, люди не смогли бы избежать атаки, и проводнику с его спутниками явно не поздоровилось бы в неравной схватке. Наконец после многократных усилий плот миновал оконечность мыса и продолжил плавный спуск по течению реки Йогаузена.
День обещал быть солнечным. Ни малейших намеков на бурю, никакой угрозы дождя. Словно беря реванш за вчерашнее, солнце посылало на землю снопы отвесных лучей, суля дневной нестерпимый зной, без дуновения северного ветерка, который очень помог бы плоту, будь он вооружен парусом.
Русло реки заметно расширялось по мере движения к юго-западу. Нет больше зеленого шатра над ее ложем, нет раскидистых переплетенных ветвей, соединяющих берега. В этих условиях появление обезьян представляло бы гораздо меньшую опасность, чем накануне. Впрочем, они больше не показывались.