Вдруг в дальнем темном углу коридора Алекс заметил едва уловимое движение. Шан сидела у стены, съежившись в позе зародыша и подобрав колени к подбородку. Она обхватила себя руками, плотно прижимая что-то к груди. Рядом с ней на гибком шнуре тихо раскачивалась телефонная трубка, свисавшая с базы.

Алекс пробрался сквозь развалы вещей и присел рядом с Шан. Она повернулась к нему — из носа у нее стекала тонкая струйка крови. Даже при тусклом свете Алекс рассмотрел огромный кровоподтек, наливающийся вокруг ссадины на скуле. Шан вытаращила на гостя голубые глаза.

— Это ты… — произнесла она едва слышно. — Я думала, это он вернулся…

Она обняла Алекса за шею и прижалась в нему. Он почувствовал, что ее дрожь постепенно переходит в судороги.

— Успокойся, — тихо сказал он, затем немного отстранился и пристально всмотрелся в ее лицо.

Травм головы не заметно, зрачки, кажется, в норме, пульс слегка учащен — все это Алекс оценил в несколько мгновений.

— Шан, что случилось?

Исходя из состояния квартиры, изнасилование Алекс сразу исключил. Он вынул мобильник и начал набирать номер, но Шан остановила его. Покачав головой, она попыталась подняться.

— Я хотела вызвать полицию, Алекс, но он толкнул меня к стене и пригрозил, что вернется, если я хоть кому-нибудь позвоню. Мне показалось, — бесцветным голосом произнесла она, — что он хочет меня убить. Но он просто ударил ребром ладони.

Шан утерла нос и уставилась на свои окровавленные пальцы. Алекс дотронулся до ее ссадины, и она вздрогнула.

— Он велел мне сидеть тихо, тогда он меня не тронет.

Шан снова попыталась встать, и на этот раз ей удалось подняться на ноги. У Алекса к ней была масса вопросов, начиная с того, как «он» выглядит, но профессия отучила его от спешки — сначала было необходимо успокоить Шан. Неожиданно до него дошло, что она прижимает к груди разорванную кожаную куртку Уилла — ту самую, в которой брат был в день гибели. В больнице ее разрезали по швам, чтобы легче было раздеть пострадавшего. На полу перед Шан были свалены и другие вещи, снятые в тот день с Уилла: футболка, джинсы с огромной прорехой, даже трусы. Последнюю часть путешествия Уилл проделал без обычного облачения из прочной кожи, сменив его на более удобную одежду, в том числе на свою любимую куртку для «дукати», — видимо, отдал предпочтение комфорту. Пластиковый больничный пакет, в котором им передали вещи брата, валялся перевернутым на полу в спальне. Шан, проследив за взглядом Алекса, жалостно сказала:

— Генри отдал мне пакет, когда его вернули коронеры. Я просила только куртку: это был мой последний подарок Уиллу на день рождения, за год до происшествия. Она ему очень полюбилась… Это классическая модель. Партия была ограниченной, и мне пришлось заказывать ее в Штатах — помнишь, да?

Алекс кивнул.

— Генри, наверное, не хотелось снова во всем этом копаться. Я тоже не могла — просто засунула в шкаф и забыла. А теперь он вытащил…

Выслушав ее объяснения, Алекс обнял Шан за талию и повел в гостиную. Придерживая ее, он освободил сиденье глубокого кресла от наваленных на него книг и осторожно усадил.

— Обопрись о спинку, Шан, а я быстро посмотрю, сильные ли у тебя ушибы.

Из пиджака Алекс вынул точечный фонарик и направил ей прямо в зрачки. Она вздрогнула, и такая реакция его порадовала. Затем он включил настольную лампу, повернул Шан лицом к свету, ощупал носовой хрящ и рассмотрел ссадину на скуле.

— Здесь нужно наложить шов, но шрама не останется. У него на пальце было кольцо.

Шан кивнула.

— Каким местом ты ударилась о стену?

Она осторожно потерла левое плечо, морщась от боли.

— Сильно болит?

— Прилично, но вряд ли сломано…

Чтобы проверить, Алекс попросил с силой потянуть его за руку, и Шан неплохо справилась с заданием.

— Нет, перелом вряд ли… Расскажи, как все было.

— Я пошла купить вина и вернулась к тому времени, когда ты должен был прийти. Потом позвонили в домофон — я решила, что ты пришел пораньше, и впустила. Когда он постучал в дверь, я не посмотрела в глазок: на площадке нет света. Но на двери была цепочка. Я открыла, и он всем весом навалился на дверь. Цепочка вылетела. Он отпихнул меня, потом ударил и велел не двигаться. А затем устроил здесь вот что… — Оглядев царящий кругом развал, Шан впервые после вторжения принялась плакать. — Я думала, если вызову полицию, то он вернется и уже всерьез меня изобьет.

Алекс тем временем осторожно наклонял ее голову то в одну сторону, то в другую и наконец с радостью убедился, что с позвоночником все в порядке. Шан по-прежнему не выпускала из рук куртку.

— Сколько он здесь пробыл, Шан? Какой он с виду? Рослый, мощный?

— Алекс, я не знаю… Может, минут двадцать. Нет, наверное, дольше… Он такой плотный, но не очень высокий, в шикарном пальто — думаю, «Макс Мара» — и коричневых кожаных перчатках. Одну он нарочно снимал, чтобы меня ударить, а потом снова надел. Туфли у него тоже дорогие, в тон перчаткам.

Алекс незаметно улыбнулся такому подробному описанию: Шан даже преступника оценивала профессиональным взглядом стилиста.

— Он спрашивал, где мой приятель, и грозился ударить еще раз, если не отвечу. Он, конечно, искал что-то конкретное, но, кажется, не нашел… Неужели он спрашивал про Уилла?

— Думаю, все-таки про Кэлвина.

Алекс лихорадочно соображал, что теперь делать. Оглядев еще раз квартиру, он взял пальто Шан.

— Сегодня я должен был передать ему одну вещь, но нигде не мог его отыскать. Он до сих пор не появлялся?