– Если бы еще и сами верховные соображали, что делать.

– Неужели они настолько тупые, ограниченные шорами традиций, что выведут колонны в чистое поле под шрапнель пушек? – не верил Загребной.

– На поле, может, и не выведут, а вот рассредоточить, в ерно, не догадаются. А если еще и всем скопом командовать начнут, тогда точно за одно сражение все тритии положат.

– Что значит «всем скопом»? Умных военачальников нет?

– Да есть, – с досадой отвечал высший лорд-барон, косясь на своих подчиненных. – Но только двое: Брави Кейг и Рамс Стернеги. Весь вопрос в том, захотят ли к их мнению прислушиваться остальные верховные.

– Ладно, скоро узнаем. А теперь давай, увеличиваем дистанцию.

И оба шмеля разлетелись в стороны. Еще перед взлетом так договорились: над территорией вражеского королевства лететь широким фронтом, держа друг друга в пределах видимости. Таким образом хотелось рассмотреть как можно большие пространства. К сожалению, сама столица оставалась несколько правее от маршрута, и делать туда крюк посчитали неуместным, но хоть к чему-то присмотреться на этот раз решили со всем тщанием.

И в свете новых пониманий, преобразования на поверхности королевства Саниеров сразу бросались в глаза. Исчезли все малые нивы и пестрые заплатки индивидуальных крестьянских делянок. Теперь там простирались обширные, единые поля, как с разными сельскохозяйственными культурами, так и просто отдыхающие под парами. Поражало густое обилие садов. Весьма добротно и архитектурно правильно смотрелись новые поселки. Вряд ли иномирянка организовала здесь колхозы, но наверняка крепкие фермерские хозяйства были поставлены во главу реорганизации всего сельского хозяйства.

Ну а промышленность, или, правильней сказать, индустриализация, поражала еще больше. Почти в каждом городке дымили трубы каких-то заводиков, маячили огромные цеха современных мануфактур и фабрик. Почти все реки оказались перегорожены плотинами, виднелись столбы с электрическими проводами. Поэтому когда сын с отцом над территорией Жармарини опять полетели рядом, то не сдержались от очередных переговоров.

– Я в шоке! Да здесь не иначе как дочка Эдисона и внучка Ломоносова поселилась! – кричал Загребной.

– Странно, что ты здесь раньше всего этого не заметил, – укорял сын.

– Так ведь все три раза пролетали! При этом или дрыхли, или ночь была. Сильно не присмотришься, да и смысла никакого не видел. Летим себе да и летим. Усталость сказывалась, спали без задних ног.

– Вот и проспали! Точно как наши верховные! – злился Виктор. – Сколько живу в баронстве, но так ни разу и не слышал, чтобы хоть раз рыцари в разговорах о саниеровцах упоминали. Словно на другом конце света те находятся! Только один раз про армейские пилотки мне и удалось узнать. Помнишь, я тебе рассказывал в письме?

– Да помню. Но тогда получается: ты сам прошляпил! Мог ведь нескольких разведчиков послать да выведать, что это за баба, откуда такая взялась да чем занимается.

– Каюсь! Прошляпил! И теперь так зол, что, когда эту козу поймаю, сам лично ей ноги повыдергаю.

Семен ощутил у себя на груди многозначительные поглаживания пальчиками и несколько поумерил кровожадность младшего сына.

– Выдернуть ноги мы всегда успеем. Вначале эту козу еще поймать надо, а до того с массой других дел разобраться.

– Разберемся, отец! Обязательно разберемся!

Радовало, что, несмотря на недавние ранения и утреннее недовольство очередным полетом, сайшьюны летели пока без единой посадки. Да и скорость поддерживалась гораздо большая, чем когда шмели кормились маленьким планктоном из второго слоя. Видимо, работоспособность этих великолепных покорителей воздушного океана напрямую зависела от качества пищи в их вместительных желудках.

А вскоре и цель данного перелета показалась на горизонте.

Сам Вадерлон отстоял от морского берега километров на двадцать, но судоходная даже гораздо выше по течению Кобрь позволяла заходить в городские порты самым большим боевым кораблям. Причем все основные городские районы находились на левом берегу, что в случае войны с королевством Саниеров сыграло отрицательную роль. Конечно, огромная стена защищала столицу с юга, юго-востока и с востока, но широкие просторы реки дали бы обороняющимся больше шансов противостоять артиллерийскому обстрелу. В данном случае открытые пространства пригородных полей, приспособленные под лихую атаку закованных в броню рыцарей, только улучшали обзор противнику и в полной мере позволяли использовать преимущества огнестрельного оружия.

Последний постулат иномирцы понимали лучше всех. А поэтому осознавали неизбежное: вновь основной диверсионной силой будет невидимая в своей шубке трияса. Потому что использовать невидимость сайшьюнов над позициями противника Семен не рисковал. Уже один раз их заметили Шабены двух дивизий, почему бы и другим не заметить? Один удачный залп из ружей, и ни шмелей, ни самих наездников никакие межмирские мантии не спасут. Конечно, один раз неожиданно пролететь над самой землей вдоль складов с боеприпасами Семен собирался, но вначале следовало выяснить, где эти склады находятся и что собой представляют.

Поэтому оба транспортника приземлились несколько раньше, всего лишь десяток километров не долетев до Вадерлона. Опускались в режиме невидимости и сразу скрылись в распадке между вершинами двух господствующих по высоте над окрестностями холмов. Отсюда даже и столица была не видна из-за последующих холмов, но предусмотрительность армейской разведки противника поражала: в том самом распадке располагался взвод наблюдателей, которые вели не прекращающийся ни на минуту осмотр окрестностей. Благо, что Шабенов среди них не оказалось и все они получили магический посыл сна до того, как успели осознать, что же на самом деле случилось. Причем и сигнализация у них в виде просмоленных дымным жиром костров оказалась подготовлена самым лучшим образом.