Но несмотря ни на что, первым делом следует надежно укрыть под навесом, под защитой батареи, умиравших от страха, хотя и не позволивших себе ни единой жалобы, женщин и ребенка.

Церматту пришла было в голову мысль: не лучше ли переправить дорогие всем существа на берег Земли обетованной… Но что с ними станет, если Акулий остров захватят дикари. К тому же кто из женщин добровольно согласится на это?

Около четырех часов ночи слабый шум шагов подсказал, что дикари находятся в какой-то полусотне туазов. Вооруженные карабинами капитан Гульд, Церматт, Уолстон, Эрнст, Франц, Джеймс и боцман приготовились открыть огонь, тогда как стоящие с зажженными фитилями возле двух маленьких пушек Фриц и Жак ждали только момента, когда можно будет поразить картечью приблизившихся к пригорку.

Когда с первыми проблесками рассвета стали вырисовываться темные силуэты туземцев, капитан Гульд отдал наконец приказ открыть огонь.

Раздалось семь или восемь выстрелов, сопровождаемых истошными криками — свидетельство того, что выстрелы оказались точными. Что предпримут после такого приема дикари — обратятся в бегство или начнут новую атаку?.. Не давая возможности чернокожим опомниться, за артиллерийской канонадой последовали ружейные выстрелы, а потом снова посыпалась бы картечь, если бы атакующие попытались преодолеть пространство, еще отделяющее их от пригорка.

До восхода солнца защитники отразили три атаки. Во время последней пришлось особенно тяжело. Около двадцати туземцев вскарабкались на вершину холма. И хотя многих из них удалось смертельно ранить или убить, все же, чтобы остановить ораву дикарей, карабинов было уже недостаточно. Если бы не двойной залп картечью из артиллерийских орудий, то батарея могла бы оказаться в руках захватчиков.

С наступлением дня туземцы отошли, спрятавшись за деревьями рядом с амбаром, и, видимо, решили дождаться наступления ночи, чтобы возобновить свои атаки.

К несчастью, оставалось слишком мало патронов. Церматт с тревогой подумал о том, что скоро не останется ничего другого, как отбиваться только с помощью пушечных снарядов. Но каронады нельзя нацелить на подножие холма. Как же помешать дикарям овладеть вершиной?..

Создавшееся положение решили обсудить всесторонне. Если длительное сопротивление окажется невозможным, не лучше ли покинуть Акулий остров, высадиться на пляже близ Соколиного Гнезда и найти убежище в каком-нибудь глухом местечке Новой Швейцарии. Или лучше броситься в самую гущу чернокожих и, надеясь на превосходство карабинов над луками и стрелами, сбросить осаждающих в море. Но что могут сделать девять защитников против сотни нападающих, со всех сторон обложивших холм?

И как бы в ответ на это последнее предложение в воздухе послышался свист летящих стрел, некоторые из них угодили в крышу навеса, к счастью, никого не поранив…

— Сейчас начнется… — заметил Джон Блок.

— Приготовимся! — призвал всех Фриц.

Эта атака была самой яростной. Одержимые лютой злобой, туземцы уже не испытывали страха перед пулями и картечью. Но и огонь защитников ослабел, боеприпасы подходили к концу. Почувствовав это, самые отчаянные из чернокожих стали подбираться к навесу. Пушечные заряды в упор смели нескольких атакующих, ну а Фриц, Жак, Франц Джеймс, Джон Блок бросились сражаться с оставшимися врукопашную. Неприятели подступили все разом, пройдя по трупам, устилавшим подножие пригорка. Теперь дикари не пользовались луками, а пустили в ход какой-то непонятный вид оружия — нечто среднее между топориком и палицей, — которым действовали весьма искусно.

По всему было видно, что битва близится к концу: защитники расходовали последние патроны. Схватившись с множеством туземцев, Фриц, Франц, Жак, Гарри Гульд рисковали быть скинутыми к подножию пригорка. Противник оттеснил обороняющихся к навесу, еще немного — и все будет кончено. Через несколько мгновений бой закончится, и начнется всеобщее избиение побежденных — от столь жестокого врага бессмысленно ждать пощады.

В этот момент — а было точно восемь часов двадцать пять минут — со стороны океана раздался пушечный залп, его донес до острова заметно посвежевший северный ветер.

Залп услышали и нападающие. Те, кто уже карабкался к навесу, на мгновение замерли.

Фриц, Жак и все остальные — некоторые из них имели легкие ранения — подошли к ангару.

— Стреляют!.. — воскликнул Франц.

— И несомненно, из корабельной пушки… слово моряка! — уточнил боцман.

— В поле зрения показался корабль, — взволнованно произнес Церматт.

— Это «Ликорн»! — подала голос Дженни.

— Сам Бог посылает его нам в эту минуту! — прошептал Франц.

Эхо Соколиного Гнезда повторило второй выстрел, более близкий, и испуганные дикари сразу отошли под прикрытие деревьев.

Жак, проворный и ловкий как марсовой матрос, взобрался на мачту, на которой висел флаг.

— Корабль… корабль! — закричал он ликующе.

Взгляды мужественных защитников устремились на север.

Над мысом Обманутой Надежды четко вырисовывались наполненные утренним бризом верхние паруса крупного судна.

Трехмачтовик, слегка накренившись на левый борт, шел галсами, огибая мыс, который позднее будет назван мысом Избавления. На гафеле бизань-мачты развевался флаг Великобритании.

Находившиеся под навесом в ожидании своего смертного часа, выбежали на холм, вознося руки к небу и благодаря Бога за спасение.