— Мастер Фемистокл, — начал беседу Ффаффарилл, — давненько мы с вами не встречались.

Фемистокл не мог вспомнить, встречался ли он вообще с Ффаффариллом, но на всякий случай промолчал. Он ведь тоже состарился, как и этот замок, в котором он жил, и с памятью у него в последнее время было плоховато.

— Тем более отрадно для меня, что вы проделали такой долгий путь сюда от Пламенных гор, благородный Ффаффарилл… — ответил чародей. — А что побудило вас почтить Драгенталь своим визитом?

Ффаффарилл вздохнул. Это прозвучало как завывание далёкой бури.

— Думаю, что вы и сами догадываетесь, мастер Фемистокл. Речь идет о моём сыне. Моём единственном сыне, должен заметить.

Он слегка повернул огромную голову и смерил свою меньшую копию взглядом, от которого Огонь съёжился. Фемистокл уловил в его голосе угрожающие нотки, но, может быть, это ему только показалось.

— Видите ли, благородный Ффаффарилл… — Фемистокл смущённо откашлялся. — Дело в том, что ваш сын… эээ… немного буйный.

— Это абсолютное преувеличение! — злобно отозвался Огонь.

У сына Ффаффарилла — как это принято у волшебных существ — ещё не было собственного имени, его пока называли по той стихии, которой он сможет управлять, когда его магические силы станут ему подвластны. Фемистокл — и не только он — считал, что если уж подчиняться таким правилам, то юного дракона следовало бы именовать не Огнём, а Подлостью.

— Мы с друзьями просто пошутили, — продолжал Огонь. — Это была совершенно невинная шутка, но этот старый хрыч…

— Замолчи! — прогремел Ффаффарилл. — Ни слова больше!

Огонь испуганно отскочил.

— Но…

— Умолкни, я сказал!

От громоподобного голоса Ффаффарилла задрожала земля, и Огонь сник, не смея произнести больше ни слова.

— Я очень сожалею, мастер Фемистокл, — продолжал Ффаффарилл, вновь обращаясь к волшебнику более спокойным тоном. — До меня дошли сведения о том, как вели себя мой сын и его друзья. Мне остается только принести вам извинения, а также заверить вас от имени моего сына, что подобный неприятный инцидент более не повторится — не так ли, Огонь?

Последняя фраза относилась к сыну, который быстро кивнул и поспешил заверить дракона:

— Конечно, отец. Это только…

— Видите, — невозмутимо обратился Ффаффарилл к Фемистоклу. — Он раскаивается. Примите во внимание, мастер Фемистокл. Вы ведь тоже были когда-то молоды и неуправляемы, не так ли?

— Это правда, — со вздохом признался Фемистокл. — Но есть одно отличие. Ваш сын…

— …уродился немного более диким, чем другие, я это знаю, — перебил его дракон. — Я не собираюсь оправдывать его поведение, но я считаю, что он уже достаточно наказан и должен получить шанс исправиться. Кроме того… — в голосе Ффаффарилла послышался упрёк, — мне кажется, это было слишком жёстко — сразу лишить моего сына и его друзей магической силы.

Фемистокл упрямо покачал головой.

— Это естественно, что вы заступаетесь за своего сына, благородный Ффаффарилл. Но если бы даже я этого и хотел, то не смог бы так просто снять проклятие…

— О, это не проблема. — Ффаффарилл подмигнул. — Уже все в порядке.

— Но… — Фемистокл растерянно переводил взгляд с Ффаффарилла на его сына и обратно.

Огонь тоже был озадачен, и вид у него был весьма глуповатый, но Фемистокл почувствовал: что-то изменилось. Ффаффарилл смог снять заклятие, лишь моргнув глазом, — а ведь речь шла о сильнейших магических чарах, которые применил Фемистокл. У Огня в этот момент хватило ума промолчать и незаметно отступить за огромный чешуйчатый хвост своего отца. Однако плохую услугу оказал Ффаффарилл своему сыну…

Будто прочитав его мысли, дракон сказал:

— Я знаю, вы считаете, что я не должен был этого делать, мастер Фемистокл, но в конце концов он — мой сын.

— Но вы поступили в конце концов… эээ… чуть-чуть необдуманно, — осторожно возразил волшебник. — Он ещё долго не сможет толком управлять своей силой, а ведь она по своей мощи равна вашей.

— И вы боитесь, что он может доставить вам неприятности, — вздохнул Ффаффарилл.

— Я боюсь, что ваш сын нуждается в твёрдой руке, — упорствовал Фемистокл.

Ффаффарилл раскатисто рассмеялся.

— Хорошо сказано, мастер Фемистокл, но я знаю своего сына. Вам не нужно ничего скрывать от меня. Я здесь не для того, чтобы защищать своё чадо, а совсем наоборот.

Его хвост дёрнулся. Огонь, который по-прежнему держался в тени, испуганно подскочил, но отцовский хвост так ему наподдал, что он свалился на землю и, несколько раз перекувырнувшись через голову, распластался прямо у ног волшебника. Он поднялся и очумело потряс головой, поглядывая то на отца, то на Фемистокла.