Через пять минут к костру вышла Алона, злая, нервная и все еще трясущаяся мелкой дрожью. Я поднялся, пощупал её руки и усадил к костру, преодолев слабое сопротивление. Натаскав побольше сушняка, я покидал его в огонь, сделав его большим и жарким, а сам сел позади принцессы, тесно прижавшись к ней и обняв за плечи. Алона сначала стала вырываться из моих объятий, но я шикнул на неё и только прижался поплотнее, согревая своим телом. Немного магии, и вот я уже горячий, как резиновая грелка, передаю свое тепло гномке. Ален сначала с улыбкой смотрел на наши объятия, но когда я гневно на него глянул, то поспешно отвернулся.

Постепенно Алона согрелась, дрожать перестала, её тело расслабилось и она совсем перестала дичиться моих объятий, наоборот устроилась поудобнее и положила свои руки на мои. Посидев так еще немного, я убедился, что простуда принцессе больше не угрожает и разжал руки. К моему удивлению, Алона сама не захотела меня отпускать, лишь только еще теснее прижалась. Аккуратно освободившись, я все же поднялся, поймав её удивленный взгляд, а затем достал из сумки плащ и плотно укутал в него гномку, попутно подкинув еще веток в костер. Раздумывая, не дать ли её глоток лимэля, чтобы окончательно избежать простуды, я все ловил её внимательный взгляд, обращенный на меня. Потом все же подумал, что еще неизвестно, как эльфийское зелье подействует на гномий организм и решил не рисковать. Вот, когда заболеет, тогда и придется применить, а пока не стоит.

Оставив Алону греться, мы с Аленом соорудили две теплые лежанки, куда ушли все наши куртки и одеяла. На одну из них, что была поближе к костру, я отправил принцессу, а вторую занял мальчишка. Я же, по обыкновению, устроился на голой земле и стал ждать, пока дети заснут, а костер догорит, чтобы вновь заняться магическими экспериментами и потренироваться в удержании силы. Сегодня, когда я проверил свой резерв, он был заполнен уже примерно на двадцатую часть, и я поразился, как мало мне потребовалось времени, чтобы собрать такую прорву энергии!

Костер догорал, Алан уже тихо сопел во сне, а Алона все ворочалась на своей лежанке и не спала. Я все лежал без движения, гадая, когда же она угомониться. Но все пошло совсем не так, как я ожидал. Когда костер совсем прогорел, принцесса вдруг поднялась и, кутаясь в плащ, направилась ко мне. Ну все, решил я, теперь будет долго и нудно стыдить меня, за то что я осмелился посмотреть на её обнаженное тело! Когда она тихонько подошла ко мне и опустилась рядом, я уже придумал хорошую отмазку — скажу, что темно было, и я толком ничего не увидел, заодно напомню, как я бесстрашно ринулся на визг её спасать, и прощение будет мне обеспечено!

— Алекс, — шепотом позвала меня Алона.

— Не спится? — отозвался я.

— Алекс, скажи мне, только честно... — Алона улеглась рядом, шепча прямо мне в ухо. — Я некрасивая, да?

Я аж поперхнулся.

— Кто тебе такое сказал?

— Никто. Просто я же вижу, что ты смотришь на меня, будто я какая-нибудь уродина!

Я вздохнул. Ну никак мне не понять этих женщин! Что у них в голове — загадка, наверное, даже для них самих.

— Алона, — я повернул голову к ней. — Ты очень красивая девушка, не переживай никогда по этому поводу.

— Тогда, значит, тебе не нравятся гномы? — не успокаивалась принцесса.

— Против гномов я ничего не имею, — ответил я. — Можешь спать спокойно.

— Может быть тебе эльфийки нравятся больше? Ты же с ними встречался?

— Видел я этих эльфиек и особой красоты в них не обнаружил...

Ну, это если вспомнить свои человеческие впечатления, я ведь тогда совсем слепым был. А в свою бытность эльфом у меня с ними вообще не складывалось ничего, о чем можно было вспоминать. То ли мне никогда не хватало уверенности в себе, то ли мои сверстницы всегда видели во мне не заслуживающего внимания неудачника, но отношений с противоположным полом наладить мне не удавалось никогда.

— Алона, а вообще к чему такие вопросы? — заволновался я.

Грустно вздохнув, Алона тихо прошептала:

— Почему я тогда тебе не нравлюсь?

Песец, приплыли!

— Алона, это неправда, ты мне очень нравишься, — признался я, даже не покривив душой. — А почему ты так решила?

— Ну, тебе ведь не понравилось мое тело, ты начал сторониться меня, когда его увидел...

— Подруга, ты что там себе напридумывала? — поинтересовался я.

— Алекс, просто я... я... — гномка долго не решалась это произнести. — Я влюбилась в тебя, Алекс!

Я увидел, как гномка залилась краской, а потом попыталась меня обнять и поцеловать. Я едва успел подставить ей щеку вместо губ, а когда она удивленно посмотрела на меня, то стал лихорадочно думать, как теперь выкручиваться.

— Понимаешь, Алона... — начал я, медленно подбирая слова. — Дело в том, что я тоже люблю тебя... Но только как свою младшую сестренку.

Принцесса обиженно отвернулась от меня и поджала губы, сдерживая слезы. Затем она попыталась подняться, но я вместо этого обхватил её за плечи и прижал к груди, понимая, что если сейчас её отпущу, то нашим приятельским отношениям наступит конец и до смерти мне уже не отмыться. Поэтому я стал шептать ей на ушко: