Чуть повыше Баньяры я впервые увидел очертания Сицилии. Казалось, до нее рукой подать. Она находится на другой стороне Мессинского залива, и здесь один из лучших видов в Европе. Воздух так чист, что я видел города Сицилии, сверкающие на утреннем солнце, а на дальней стороне острова — белый конус Этны, выпускающий в небо нежный дым.

В нескольких милях от Баньяры, на обочине, стоит указатель, на нем выведено слово «Scilla», а на недалеком расстоянии вдается в море знаменитая скала Сцилла. Там лежало чудовище, оно поджидало моряков, ускользнувших от Харибды, что на противоположном берегу залива. Мне говорили, что в ветреные дни узкий вход в Мессинский пролив заставляет нервного моряка вспомнить и старинную легенду, и страх Одиссея, пробиравшегося между скал. Моряк не может забыть шестерых лучших гребцов Одиссея, схваченных Сциллой.

Старинный замок на скале превратился в руины, но часть его трансформировалась в, возможно, самый элегантный и привлекательный отель в мире. И в самом деле: ничто не может вызвать у людей столь романтический интерес. В старинные ворота вбиты сотни гвоздей. Рядом висит колокол, а над аркой — фонарь. Он освещает герб княгини Руффо, владелицы замка. Невероятная история: люди в зале под высоким сводчатым потолком, сидя за большим обеденным столом, смотрят телевизор не где-нибудь, а на скале Сциллы!

Восхищение идиллической сценой подпортил рассказ об ужасном событии, случившемся на этом месте. Внизу раскинулся прекрасный песчаный пляж, на который в ужасе бежали жители Сциллы, когда землетрясение 1793 года разрушило их город до основания. Престарелый князь Руффо, бывший в то время в церкви, присоединился к объятой ужасом толпе и вместе со всеми молился, упав на колени, как вдруг земля задрожала, раздался громоподобный звук, и часть соседней возвышенности рухнула в море. Огромная волна нахлынула на берег и унесла за собой в море князя Руффо и полторы тысячи людей. Все погибли.

Первое, что я заметил, приехав в Реджио-Калабрию, было странного вида судно, стоявшее примерно в полумиле от берега. На нем была невероятно высокая мачта, сделанная из стальной решетки. Я подумал, что это маркер, указывающий на скалу или какое-то другое препятствие. Потом обратил внимание на еще одну стальную конструкцию. Она протянулась от носа судна, и длина ее почти равнялась длине самого корабля.

Пока смотрел на чудное судно, на стальную мачту вскарабкался человек и встал наверху на небольшой платформе, в то время как другой пошел по горизонтальной стальной дорожке. Лодка двинулась изменчивым курсом. Мне казалось, она вот-вот перевернется. Вдруг человек на нижней дорожке поднял руку. Что-то блеснуло… копье, гарпун… Это орудие пронеслось по воздуху и упало в море. Взметнулась пена, и на поверхность выскочила огромная рыба. Она боролась за жизнь. В первый и последний раз я увидел корабль, предназначенный для охоты на меч-рыбу, потому что сезон окончился. Человек гарпунил рыбу так же, как это делали древние греки за несколько столетий до новой эры.

Суда для охоты на меч-рыбу, своей формой очень напоминающие саму добычу, — типичное зрелище для Реджио и Мессинского залива. Есть здесь и примитивные гребные лодки с высоким шестом посередине и отходящими от него салингами (сомнительная опора для впередсмотрящего) и опасной деревянной дорожкой для гарпунщика. Постепенно их вытесняют суда побольше, со стальными мачтами.

На большинстве пляжей Реджио и Баньяры можно увидеть эти лодки, вытащенные на берег. У некоторых больших судов высота мачты достигает шестидесяти футов, а длина горизонтальных платформ составляет примерно ту же цифру. Впередсмотрящий может увидеть меч-рыбу в чистой воде. Он немедленно направляет лодку в нужном направлении и маневрирует так, чтобы гарпунщику было удобно загарпунить рыбу. Гарпуны, которые я видел, были двадцать футов длиной и заканчивались двойной вилкой. Лишь однажды я видел вилку с тремя зубцами.

Меч-рыба приходит из холодной воды в Мессинский залив метать икру. Обычно является одна или парой. Пока я говорил с рыбаком на берегу Сциллы, к нам подошли две пожилые англичанки. Они направлялись в Сицилию в составе организованной группы. Женщины подошли с гидом, молодым итальянцем.

— Видите ли, дамы, — сказал он, — меч-рыба приходит сюда для занятия любовью.

— Что он сказал, дорогая? — спросила одна из женщин.

— Он сказал, что меч-рыба приходит сюда метать икру, дорогая, — закричала ей подруга.

Женщина взглянула на нее живыми заинтересованными глазами очень глухого человека и спросила:

— Приходят сюда делать что?

— Приходят сюда, — закричала подруга, — размножаться — плодиться!

— А, поняла. Спасибо, милая.

Они пошли прочь. Гид выглядел шокированным.

Рыбак сказал, что меч-рыба — одна из самых быстрых и самых нервных морских рыб. Даже плеска весла бывает иногда достаточно, для того чтобы она пустилась наутек со скоростью тридцати миль в час. После спаривания рыбы остаются вдвоем и проявляют необычайную верность друг другу. Молодой гид не деликатничал, когда говорил о том, что рыбы «занимаются любовью», поскольку рыбаки верят, что рыбы-партнеры испытывают друг к другу глубокую привязанность. Если рыбак загарпунит самку, партнер ни за что ее не оставит: он будет отчаянно крутить подле лодки, словно стараясь помочь подруге, и часто тоже становится добычей. По этому поводу модный композитор Доменико Модуньо даже сложил трогательную популярную песню.

У рыбаков сложился профессиональный жаргон. Они по-своему называют и лодки, и гарпун, и впередсмотрящего, и гарпунщика. Некоторые верят, что хриплые, гортанные крики впередсмотрящего, когда он видит меч-рыбу и указывает на нее гарпунщику, раздаются здесь в неизменном виде со времен Великой Греции.

Сезон охоты на меч-рыбу продолжается с марта до июля. В это время гурманы посещают Реджио. Средний вес хорошей рыбы составляет около ста двенадцати фунтов, но иногда попадается и настоящий монстр. В каждом судне имеется команда из пяти рыбаков. Охота на меч-рыбу — дело выгодное, но и опасное. Раненая меч-рыба с верхней челюстью, вытянутой в мечевидный отросток, — опасный соперник. Если гарпунщик оплошает, рыба может сбросить его за борт.