"Твоя основная задача как сойки-пересмешницы - объединить районы против Капитолия - достигнута.

Не волнуйся - если все пройдет хорошо, после капитуляции, ты сможешь прилететь туда."

Капитуляция?.

"Будет уже слишком поздно! Я пропущу всю борьбу.

Я нужна вам - я лучший стрелок, который у вас есть!" кричу я.

Обычно я не хвастаюсь этим, но в конце концов это было достаточно близко к правде.

" Гейл поедет."

"Гейл появлялся на тренировках каждый день кроме тех случаев когда был заняят другими обязанностями"

Мы уверены, что он справиться," говорит Коин.

"Как ты думаешь, сколько тренировок ты посетила?"

Ни одной.

Вот сколько.

"ну,иногда я охотилась"

и

.

.

Я треннировалася с Битти в Управлении."

"Это не одно и тоже, Китнис," говорит Боггс.

"Мы все знаем, какая ты умная и смелая и отлично стреляешь.

но нам нужны солдаты в бою

Ты не знаешь основной вещи об исполнении приказов, и ты совершенно точно не на пике своей физической формы.

"Это не волновало вас, когда я была в Восьмом.

Или во Втором," возражаю я.

"Тебе не разрешено было вмешиваться в бой ни в том ни в другом случае," говорит Плутарх, стреляя в меня взглядом, который сигнализирует, что меня много может выдать.

Нет, сражение в Восьмом и мое вмешательство во Втором были самопроизвольны, опрометчивы, и определенно несанкционированы.

"И в обоих случаях, ты была ранена," напоминает мне Боггс.

Внезапно я увидела себя его глазами.

Мелкая 17-летняя девчонка, которая не может нормально перевести дух с тех пор как ее ребра не впоне зажили.

Растрепанная.

Недисциплинированная.

Выздоравливающая.

Не солдат, а некто, кто нуждается в уходе.

"Но я должна идти" сказала я.

"почему?"спрашивает коин

Я не могу точно выразиться, что я должна осуществить личную вендетту против Сноу.

Или что мысль о том, что я остаюсь здесь в Тринадцатом с последней версией Пита, в то время как Гейл уходит сражаться, невыносима.

Я не испытываю нехватки в причинах, чтобы сражаться с Капитолием.

"Из-за Двенадцатого.

потому что они уничтожили мой дистрикт

Президент задумывается на мгновение.

Рассматривает меня.

"Ладно, у тебя есть три недели.

Не так много, но ты будешь тренироваться.

Если Совет одобрит твою подготовку, то твоя кандидатура будет рассмотрена."

Вот оно.

Это самое большое, на что я могла надеяться

Думаю, что это моя вина.

Я каждый день игнорировала свое расписание, если меня что-то не устраивало.

Едва ли пробежка с оружием вокруг поля давала большое преимущество, когда вокруг столько всего происходило.

И теперь я расплачиваюсь за свою халатность.

Вернувшись в больницу я нашла Джоанну в том же состоянии она сходила с ума.

я говорю ей о том что сказала Коин

"может ты тоже можешь тренироваться"

"хорошо"

я буду

Но я собираюсь в отвратительный Капитолий, даже если мне придется убить команду и лететь туда самой," говорит Джоанна

"Вероятно, лучше всего, не поднимать этот вопрос на тренировке," говорю я.

"Но приятно знать, что будет возможность поехать"

Джоанна ухмыляется, и я чувствую небольшое, но существенное изменение в наших отношениях.

Я не могу сказать, что мы друзья, но возможно правильное слово это - союзники.

это хорошо

Мне нужны союзники.

На следующее утро, когда мы сообщаем о тренировке в 7:30, реальность бьет меня по лицу.

Нас направили в класс почти новичков, четырнадцати - или пятнадцати летних, что кажется немного оскорбительным, пока не становится очевидным, что они намного лучше подготовлены, чем мы.

Гейл и другие люди, выбранные для похода на Капитолий, треннируются по другой, ускоренной программе.

После растяжки-- которая причиняет боль -- несколько часов укрепляющих упражнений -- которые причиняют боль -- и пятимильный пробег -- который убивает.

Даже не смотря на мотивационные оскорбления Джоанны, подгоняющие меня, я выбиваюсь из сил после мили.

"Это все мои ребра," объясняю я тренеру, сугубо деловой женщине средних лет, к которой мы обращаемся как Солдат Йорк.