— Ага, стакан! — Михайлов круто повернул Логунова к калитке и подтолкнул в спину. — Иди, брат. Придется просить прощения.

У Ельневых в это время происходила очень бурная сцена.

— Нравится тебе или нет, а я останусь здесь. Буду жить сколько понадобится. Гляди не вздумай фортели выкидывать, — угрожающе говорил Мавлютин после неудачных попыток воздействовать на Веру Павловну просьбами или лестью.

Она категорически отказывалась его слушать.

— Вы не смеете. Оставьте мой дом!

— Как бы не так. Нашла дурака, — нагло ухмыльнулся он, думая, что надо задержаться тут дотемна.

— Тогда я позову соседей, — сказала Вера Павловна и пошла к двери.

Он грубо схватил ее за руку и отбросил назад.

— Чертова баба! Хочешь, чтобы я тебя побил, а? — в бешенстве зашипел он. — Сиди и не двигайся. Имей в виду, мне терять нечего.

В этот момент в комнате появилась разгневанная Олимпиада Клавдиевна. Она уже давно прислушивалась к ссоре, готовая прийти на помощь. Вера Павловна утром рассказала ей об обстоятельствах появления Мавлютина в их доме.

— Всеволод Арсеньевич, мне, старой женщине, стыдно за вас. Стыдно, да! Вы, офицер, угрожаете женщине. Ну, меня вы не запугаете, нет! — решительным тоном заявила она и храбро подступила к нему.

Неизвестно, чем бы все кончилось, если бы в это время не постучали в дверь.

— Даша вернулась, — сказала Олимпиада Клавдиевна. Она безошибочно угадывала племянницу по стуку.

Даша не знала, что в доме ночевал Мавлютин. Тетушка и Вера Павловна не сочли нужным сказать ей об этом. Но сейчас обе обрадовались ее приходу.

О Мавлютине этого нельзя было сказать.

— Я сам открою. Оставайтесь здесь, — сказал он и быстро вышел в прихожую.

В окошечко Мавлютин увидел матросов и сразу почувствовал слабость в коленях. «Это за мной пришли. За мной», — подумал он в панике.

Он заметался в поисках выхода. Ну конечно так. Мавлютин быстро нахлобучил шапку, сорвал с вешалки пальто, но второпях никак не мог попасть в рукава. Отодвинув засов входной двери, он беззвучно отпрянул в соседний чулан.

— Проходите, пожалуйста. Проходите, — говорила Даша.

В коридорчике зашаркали ногами.

Мавлютин стоял рядом в чулане и трясся как осиновый лист. Что, если кому-нибудь вздумается открыть эту дверь? Нет, кажется, пронесло!

Оба матроса прошли за Дашей прямо в дом. Теперь, пока они ищут его там, нельзя терять ни секунды. Он мигом выскочил на крыльцо и побежал через двор, волоча по снегу пальто.

Только на другой улице Мавлютин одумался. Почему он предположил, что матросы пришли за ним? Скорее случайное совпадение. А, все равно — назад не возвращаться!

Но куда идти?

А в доме разговор явно не клеился. Даша никак не могла понять причину внезапной холодности сестры. Она будто и не рада была приходу Логунова.

Олимпиада Клавдиевна с воинственным видом расхаживала по гостиной.

«Немудрено, что Федор трусит. Видать, задористая тетка», — поглядывая на нее, думал Михайлов. Как и Логунов, он видел, что они пришли не вовремя.

Даша в меру своих сил старалась поддерживать разговор.

— Я видела здесь флотский оркестр. Наверно, устраивается вечер? — спросила она.

— Похороны, — мрачно сказал Логунов.

— Какие похороны? — Олимпиада Клавдиевна остановилась перед ним.

— Сегодня ночью один офицер убил конвоира, ведшего его в тюрьму, и скрылся. Конвоиру семнадцати лет не было — мальчишка, — пояснил Михайлов.

Вера Павловна страшно побледнела.

— Убил? Он убил...

Олимпиада Клавдиевна поспешила к ней со стаканом.

— Вера, выпей воды. Хочешь, я брому накапаю?

Но Вера Павловна отстранила ее.

— Я знаю, кто убийца! Он здесь, в этом доме, — твердым, окрепшим голосом сказала она.

— Вера, что ты говоришь! Одумайся, — в ужасе вскричала Олимпиада Клавдиевна.

— Нет, я должна... Я перешагну через это, — все так же громко и твердо говорила Вера Павловна. — Он мой бывший муж — Мавлютин. Прибежал сюда ночью. За ним гнались. Я не знала, что он натворил. Задержите его.

Повинуясь ее взгляду, Михайлов кинулся в переднюю

Даша только теперь поняла все, всплеснула руками. Вот так новости!..

Олимпиада Клавдиевна была похожа на переполошившуюся наседку, выведшую утят и видящую, как ее питомцы вдруг пустились в плавание по бурной быстрой реке. Она ахала и вздыхала.