Шрифт:
Ну да ладно! Если не найдется ножки для хрустального башмачка, мы начнем примерять вот этот. (Высоко поднимает свой картонный башмак. В публику.)Не угодно ли, сударыни? (Убегает.)
Картина седьмая
Та же комната, что и в первой картине. Стол накрыт для завтрака. Золушка в большом фартуке стоит посреди комнаты с метелкой из перьев в одной руке и со своим хрустальным башмачком — в другой. Полдень. Часы бьют двенадцать раз.
Золушка. Двенадцать часов… Опять двенадцать! А вчерашнего вечера уж не воротишь, и все, что у меня осталось от него, — это мой хрустальный башмачок. Один… На что он теперь! Разве только спрятать его и любоваться им потихоньку, когда никто не видит.
Жавотта (из комнаты справа).Золушка! Где моя гребенка?
Гортензия (из комнаты слева).Золушка! Туфли!
Золушка. Сейчас, сестрица Жавотта! Сейчас, сестрица Гортензия! (Прячет башмачок в карман фартука и бежит в комнату Гортензии.)Иду, сестрица Гортензия, иду!
Мачеха (входит в комнату).Золушка! И куда только она девалась?! Опять ее нет!
Золушка (выбегает из комнаты слева).Я здесь, матушка.
Мачеха. Почему ты не поджарила хлеб? Все в городе уже обедать собираются, а у тебя еще и завтрак не готов.
Золушка. Нет, завтрак готов, матушка. Садитесь за стол. Я сейчас подам. (Ставит на стол блюдо.)
Мачеха. Гортензия! Жавотта! Идите скорей. Все остынет.
Из своих комнат выходят Гортензия и Жавотта. Они растрепаны, небрежно одеты, вид у обеих заспанный и сердитый. Мачеха и дочки усаживаются за стол. Золушка им прислуживает.
Гортензия. Золушка опять пережарила цыпленка. Есть нельзя!
Жавотта. Пережарила? А по-моему, — так недожарила. Он совсем сырой.
Золушка. Как жалко! А я так старалась, чтобы хорошо вышло! Значит, убрать, сестрицы?
Гортензия.Не надо!
Жавотта. Ладно уж! Оставь.
Обе едят с жадностью.
Мачеха. Налей мне вина, Золушка! Что это у тебя руки дрожат? Провинилась в чем-нибудь? Что ты делала тут вчера вечером без нас?
Золушка. Ничего особенного, матушка!
Мачеха. Ничего? Гм!.. А позавчера?
Золушка. Тоже ничего. Мачеха. И третьего дня ничего?.
Золушка молчит.
Так я и знала! Дармоедка! За эти три вечера, что мы были во дворце, можно было все чулки перештопать. Ну, чего ты стоишь? Гренки совсем остыли, подогрей!
Золушка наклоняется над очагом.
Гортензия. Сегодня все холодное!
Жавотта. И очень невкусное…
Мачеха. Ну ладно, ладно, нечего привередничать! У меня для вас поваров нет. Подумаешь, три вечера погостили во дворце, отведали королевского пирожного да мороженого, и уже все им не по вкусу!
Гортензия. «Погостили во дворце»!.. Нечего сказать!
Жавотта. Ни с кем не потанцевали, ни с кем не поговорили!..
Гортензия. А все вы виноваты!
Мачеха. Я виновата?
Жавотта. А кто же? Одели нас во что попало…
Гортензия. Никому не представили!
Жавотта. Ни с кем не познакомили!
Мачеха. Да опомнитесь! Что вы такое болтаете? Не представила!.. Не познакомила!.. А кто эту королевну в белом платье с принцем познакомил? Сама явилась, сама и понравиться сумела. А чем? Обхождением, повадкой, походкой… Золушка! Где же мои гренки, бездельница ты этакая!
Золушка. Вот они, матушка!
Мачеха. Да не стучи ты так своими деревяшками! Топает, как лошадь!.. (Дочкам.)Вот вы, видно, с нее-то пример и берете. Тоже шагу ступить не умеете. Поучились бы лучше у той принцессы в хрустальных башмачках. Как-никак, три вечера на нее глазели…
Гортензия. Вот еще! Да мы на нее и смотреть не хотели!
Жавотта. Это вы на нее глаза пялили, вместо того чтобы о дочках подумать!