Шрифт:
Бурей, пришедший после допроса пана Торбы в игривое настроение, выполнил приказ буквально и располосовал писарю всю рожу об драную кольчугу Клеща. Дело обязательно кончилось бы либо серьезным членовредительством, либо повреждением писарского рассудка, но тут Буське повезло вторично – Бурей отвлекся. Проявив воистину академический интерес к трупу казненного, он, продолжая удерживать Буську за шиворот, несколько раз пинками перевернул покойника с боку на бок, чтобы внимательнее рассмотреть следы кнутобойских упражнений отроков второго десятка. Погостный писарь, воспользовавшись паузой, рванулся что было сил и был таков, а Бурей, нисколько не огорчившись тем, что у него в кулаке остался лишь клок рубахи вырвавшегося Буськи Грызло, громогласно вынес вердикт:
– Гы-ы! Гляди-ка, и сопляки чему-то путному выучились!
Столь двусмысленного и неожиданного комплимента Мишка не получал еще ни разу. Ни в ТОЙ жизни, ни в ЭТОЙ.
Ратнинцы и лесовики, изображавшие сидящих на берегу пленных, устали сидеть неподвижно, началось шевеление, негромкие разговоры. Ляхи, исполнявшие роль часовых, тоже несколько сбросили напряжение, принялись переминаться с ноги на ногу и даже прохаживаться туда-сюда. В общем-то это было хорошо – чем естественнее ведут себя «часовые», тем легче будет обмануть прибывших на ладье, но когда один из ляхов направился к ближайшим кустам, Мишка подхватил с земли самострел и крикнул:
– Эй, куда? Назад!
– По потребе [42] … – послушно откликнулся лях и универсальным жестом изобразил процесс отправления малой нужды.
– Потерпишь! – безапелляционно заявил Мишка, многозначительно поведя самострелом. – Или прямо здесь дуй… ишь, каким застенчивым сделался! Не бойся, не оторвут тебе ничего!
– А вот я так и оторвала бы! – неожиданно заявила немолодая женщина, сидящая на земле недалеко от Мишки. – Как сильничать, так не стеснялся, а тут вдруг застенчивым стал!
42
По нужде (польск.).
Лях, пряча глаза, на всякий случай отошел на несколько шагов в сторонку.
«Комедь, блин: зеки вертухаями командуют! Сладкая мечта «спецконтингента».
– Эй, парень! – окликнула Мишку молодуха в драной рубахе, синяком на пол-лица и сильно расцарапанной шеей. – А ты попал бы из своей стрелялки, если б этот гнус свое хозяйство достал?
«Гм, сэр, разбитная, однако, мамзелька! Поваляли ее, надо полагать, неслабо, однако живости не утратила!»
– Ха! Да наш боярич на слух стрелять умеет! – влез в разговор урядник Степан. – Он бы этому усерышу с закрытыми глазами, только по журчанию, болт куда надо засадил… и куда не надо тоже!
«Пленники» негромко загомонили, наперебой перечисляя разные места ляшского организма и классифицируя их по признакам: «куда надо» и «куда не надо». Получалось, что «надо» вообще-то бы везде, но только так, чтобы не сразу помер. «Часовые» и вовсе затосковали.
– Боярич! – Немолодая женщина, высказавшая желание «оторвать», пересела поближе к Мишке. – А ты и вправду боярич?
– Да, боярич из рода Лисовинов, внук воеводы Корзня.
– И сотником у этих? – Женщина качнула головой в сторону Степана.
– Верно. Меня Жданом звать.
– Жданом?
– Во Христе Михаил сын Фролов.
– А… ну да, конечно… А меня Буеслава.
«Ого! Непростая бабонька! Буеслава – напористая, сильная [43] . Просто так подобные прозвища не дают, наверно, что-то вроде нашей Добродеи, только в ином смысле, разумеется. Короче, крутая баба, с воинственным характером».
43
Буй – могучий, сильный (ст. – слав.).
– Рад познакомиться, матушка Буеслава! – Мишка, хоть и не вставая, подчеркнуто склонил голову, коснувшись груди подбородком. – Честь для меня.
– Вежливый… – Буеслава скупо обозначила улыбку, – и внук Корзня… – Улыбка тут же угасла. – А скажи-ка, Ждан, где ж ты себе сотню таких удальцов набрал?
– Так у нас там Воинская школа есть, матушка Буеслава. Все мои ребята в той школе ученики.
– Да? И кого ж вы в той школе учите?
Мишка чуть не ляпнул: «Воинов, конечно», – но вовремя сообразил, что вопрос о том, кого в Воинскую школу принимают.
– Да всех учат, не только ратнинских! У нас там и ребята из Турова есть, даже торк один затесался, а больше половины – из дреговических родов. Светлая боярыня Гредислава Всеславна их на учебу благословила…
– Почему Гредислава? – перебила Мишку женщина. – Правильно говорить Градислава – создающая славу.
– Да? А у нас так говорят. Я думал, что Гредислава это от грядущей славы. И боярыня не поправляла…
– Ну… ей виднее, может, и надо так с вами, христианами…
– Эй! Тихо там! – Над бортом захваченной у ляхов ладьи поднялась голова десятника Егора. – Расшумелись, как на торгу!