– Твоей тете Лейше следовало бы родиться в восемнадцатом веке, – заметил Хок. – Съешь мороженого, Джорди.

– Не стоит. – Джордану не хотелось обсуждать с Хоком Лейшу. Он пытался увлечь их к танцплощадке, где музыка заглушала голоса.

Но Хок гнул свое.

– Это мороженое из натуральной земляники сделано по последнему биопатенту «Генефреш Фармз». Два рожка, пожалуйста.

– Я, правда, не хочу…

– Ну и как тебе, Джорди? Ты бы догадался, что это соя? В прошлом квартале получили 17 процентов прибыли.

– Потрясающе, – кисло сказал Джордан. Мороженое вопреки ожиданиям оказалось превосходным.

По насмешливым взглядам Хока Джордан догадывался, что один из учредителей «Мы спим» вот – вот сделает «Генефреш Фармз» предложение. Ярмарка на набережной и была устроена в честь компаний, которые стали или станут новыми ячейками в революции, вынашиваемой «Мы спим».

Движение процветало. С появлением первых сообщений о деле Шарафи средняя прибыль подскочила до 74 процентов. Истерия в обществе породила миллионы новых последователей. «Так мы и знали!» – кричали члены движения «Мы спим». «Неспящие нас боятся! Они пытаются контролировать нас с помощью убийств!»

На фабрике скутеров выпуск продукции подскочил вдвое. Хок повсюду развешивал графики роста производства, щедро раздавал свои загадочные улыбки, объявил о ярмарке, «где политики времен моего пра-пра-прадеда устраивали пикники и жарили зубатку».

Калифорниец Джордан не имел представления, кем был его далекий предок, и не знал, что немодифицированная зубатка съедобна. Хок поймал его косой взгляд и рассмеялся:

– Не тот мой родич из племени чероки, Джордан. Этот дед занимал совершенно другое положение в обществе, хоть и не был твоим хозяином жизни.

– Не «моим». Я происхожу не из этого класса, – ответил уязвленный Джордан.

– Конечно, нет, – снова рассмеялся Хок.

И вот теперь Хок как ни в чем не бывало вещал:

– Твоя тетка настоящий анахронизм. Опасно родиться не в свое время.

– Давайте оставим Лейшу в покое, Хок. Ладно?

– Идеалы восемнадцатого века – общественная совесть, рациональное мышление и вера в порядок. С такими взглядами они собирались переделать мир, все эти Локки, Руссо и Франклины, и даже Джейн Остин, а ведь она тоже попала не в свой век. Похоже на Лейшу Кэмден?

– Я же просил…

– Но, конечно, романтики все послали к чертям, и люди никогда больше к этому не возвращались. До тех пор, пока не появились Неспящие. Интересно, а, Джордан? Биологическая новация перевела назад стрелку на шкале социальных ценностей.

Джордан повернулся к Хоку. Над рекой возникла голограмма «Мы спим», задрожала и исчезла во вспышке электронного света.

– Вас и в самом деле не интересуют мои чувства? Прете, как паровой каток. Только ваши слова имеют значение.

Хок насмешливо глядел на юношу.

– Вы взяли меня на работу, чтобы постоянно щелкать по носу, отметать возражения, выставлять меня глупцом и…

– Мне нужно, – тихо перебил его Хок, – заставить тебя рассердиться.

– Заставить…

– Разозлиться. Я хочу, чтобы ты научился отражать нападки, иначе ты никогда не будешь нужен движению. Как ты полагаешь, черт побери, в чем наша цель? Пробудить гнев!

В этом была какая-то фальшь или впечатление портило мороженое, текущее по рукам? Обращается к Джордану со страстной речью, а взгляд сосредоточенно шарит по толпе – зачем? Проверить, слышал ли его кто-нибудь? Только молодая пара, идущая к ним от голографической будки, могла бы их услы…

Миссисипи взорвалась. Вода фонтаном рванула вверх, набережная затряслась и раскололась. Второй взрыв, и голографическая будка разлетелась на куски. Парочку бросило на землю, как кукол. Люди кричали. Под ногами Джордана разверзлась трещина; в следующее мгновение Хок схватил его за руки, толкнув в безопасное место. Падая, Джордан увидел, как над ним вспыхнула и раздулась до чудовищных размеров голограмма. Но почему-то это оказалась не эмблема «Мы спим», а надпись из красных с золотом букв «Самсунг-Крайслер».

Разъяренное правление «Самсунга» отказалось взять на себя ответственность за нападение. Старинная, почтенная фирма; даже рабочие фабрики скутеров не поверили, что «С-К» мог разместить подводные заряды вдоль набережной. Не поверили журналисты, не поверил Совет движения «Мы спим».

– Это ваших рук дело, – сказал Джордан Хоку.

Хок невозмутимо смотрел на него. На столе в пыльной заводской конторе были разложены распечатки из газетного киоска: «За взрывами на ярмарке „Мы спим“ стоит Убежище! Неспящие снова прибегли к насилию!» Дешевая бумага скручивалась по краям крошечных пробоев, сделанных принтером киоска, ненадежным изделием производства «Мы спим», сработанным и проданным в Вичита. Громадными пальцами Хок теребил распечатку. Фабрика содрогалась от грохота ручных инструментов и камнедробилок.