Вывод очевиден: заправляют в нынешних СМРАП антинародные швондеры. Они штампуют — не без успеха — миллионы шариковых, без собачьего сердца, но с высшим и средним образованием. Вошли в моду порожденные хрущевской слякотью (после маленковской оттепели) безродные «западники», а то и монархисты без царя в голове.

С подачи Хрущева они обрушились на культ личности Сталина. Его стали представлять необразованным параноиком с маниями преследования и величия. Сначала его противопоставляли Ленину как великому мыслителю, носителю коммунистической идеи. Но пора «перестройки, ускорения, гласности» (полезно задуматься над этим словосочетанием) втоптала в грязь и этого кумира.

Одной из первых «ласточек» такого полета стала книжка Владимира Солоухина «При свете дня». В ней — сумерки разума (по Велимиру Хлебникову — «умерки»), набор нелепых суждений, извращенных сведений, беспардонной лжи. Деликатную, но уничтожающую критику этой поделки дал хорошо знавший Солоухина В.В. Кожинов в книге «Россия. Век XX (1901— 1939)». Он не сдержал своего недоумения: «Что же касается "информации", предлагаемой в книге "При свете дня", остается только руками развести — откуда такое берется?!»

Подобные Солоухину или Солженицыну «историки» пишут о десятках миллионов жертв ленинского и стольких же — сталинского террора. Не говоря уже о непомерном преувеличении числа погибших или погубленных, удручает, помимо явной лжи, опошление исторического процесса. Кожинов тщетно пояснял: «Необходимо иметь в виду всеохватывающий и всесокрушающий "ураган" Революции, а не "агрессивную психику" Ленина или кого-либо еще».

Революционный ураган — явление объективное, мощное и страшное. Противопоставлять ему одну какую-то личность означает, помимо всего прочего, придание ей нечеловеческого могущества. Безмерно утрированный, исполненный злобы культ личности!

Впрочем, подобные авторы могли явно или неявно иметь в виду ту или иную фигуру как воплощение массового явления. И тогда Ленин выступает олицетворением большевиков, захвативших власть, создавших ЧК, сражавшихся с белогвардейцами и Антантой, учинивших «красный террор».

Правда, власть они взяли практически бескровно у Временного правительства демократов, утративших доверие народа. Орган госбезопасности учредили по необходимости (так делают руководители любого государства), а слово «чекист» пугало только врагов народа. Красный террор стал ответом на белый террор. Безусловно, этим не оправдываются сотни и тысячи невинных жертв, расстрелы заложников.

В жестокости против собственного народа всех превзошла тройка: командующий войсками Тамбовской губернии М.Н. Тухачевский, начальник его штаба Н.Е. Какурин, председатель Полномочной комиссии ВЦИКа В.А. Антонов-Овсеенко. В их приказе от 23 июня 1921 года говорилось:

«Опыт первого боевого участка показывает большую пригодность для быстрого очищения от бандитизма известных районов по следующему способу… По прибытии на место волость оцепляется, берутся 60—100 наиболее видных лиц в качестве заложников… жителям дается два часа на выдачу бандитов и оружия, а также бандитских семей… Если население бандитов и оружия не указало по истечении двухчасового срока… взятые заложники на глазах у населения расстреливаются, после чего берутся новые заложники и вторично предлагается выдать бандитов и оружие… В случае упорства проводятся новые расстрелы и т.д.».

Против восставших крестьян использовали даже химическое оружие: «Леса, где прячутся бандиты, очистить ядовитыми газами, чтобы облако удушливых газов распространялось полностью по всему лесу, уничтожая все, что в нем пряталось».

Приведя эти сведения, В.В. Кожинов заключил: «Все трое в 1930-х годах погибли, и их участь рассматривается как одно из проявлений варварского сталинского террора. Но согласитесь: их гибель — чем бы она ни была вызвана — меркнет перед их злодеяниями 1921 года по отношению к множеству людей».

Тухачевский, Какурин, Антонов-Овсеенко были, как говорили в те времена, «редисками»: красными снаружи, белыми внутри. Они служили в царской армии и перешли на сторону большевиков совсем не из любви к русскому народу и тем более пролетариям.

Но разве белогвардейцы воевали в белых перчатках? Даже идеолог Белого движения Шульгин вынужден был признать, что если белые начинали воевать почти как ангелы, то кончили почти как дьяволы, тогда как красные — наоборот.

Сергей Кара-Мурза в книге «Советская цивилизация», словно возражая клеветникам, написал о Ленине: «Не палач, а спаситель». И сослался на слова Сергея Есенина, так отозвавшегося на смерть вождя:

Наш великий русский поэт, несмотря на молодость, был несравненно мудрей изолгавшихся солженицыных, солоухиных и прочих, включая профессиональных историков. Не потому, что он был более образован или начитан. Он не утратил честь и совесть, был голосом русского народа, а не подголоском западных СМРАП. Вот и великий князь Алексей Михайлович, большой патриот России, вынужден был признать: «На страже русских национальных интересов стоял не кто иной, как интернационалист Ленин, который в своих постоянных выступлениях не щадил сил, чтобы протестовать против раздела бывшей Российской империи».