Вскоре после первого похода к берегам Антарктиды между новым рейхом и Шестым континентом было налажено регулярное сообщение, что позволило в короткие сроки перебросить на Землю Королевы Мод значительное количество рабочих и инженеров на урановые месторождения. Добыча качественного урана началась в начале 1940 года, но… была прекращена через полтора года Это можно понимать двояко: либо к этому времени у Гитлера пропал интерес к созданию необычного оружия, либо английская блокада рейха стала необычайно плотной. Время и архивы когда-нибудь и об этом расскажут.

В то же время, обеспокоенные успехами нацистов, американцы правильно поняли их намерения и в 1939 году направили Ричарда Бэрда в очередную антарктическую экспедицию. Но в противоположную сторону, то есть к берегам моря Росса. Они восстановили на западной оконечности шельфового ледника Росса полярную станцию «Литл-Америка-III» и создали на восточной оконечности того же ледника другую полярную станцию — «Мак-Мёрдо». Начиная с этой специальной экспедиции среди зимовщиков постоянно находились американские военнослужащие под командованием офицеров; впервые в истории освоения Антарктики в печать о ее проведении не просочилось ни слова. Известно лишь, что американцы зимовали в сооружениях третьей полярной станции «Литл-Америка», устроенной на расстоянии 4 миль от края барьера Росса и около 6 миль от первой и второй «Литл-Америк», которые можно было отыскать лишь по верхушкам некогда 60-футовых радиомачт. И еще: в открытый конфликт с фашистами американцы не вступали, а скорее всего вели здесь массированную аэрофоторазведку.

В 1925–1927 годах в антарктических водах работали три германские экспедиции на судне «Метеор». Вероятно, работали успешно, так как уже в конце 1930-х годов Третий рейх активно устремился в Антарктиду. Это устремление было основано на доктрине вечного льда «Вельтайсларе», которую разработал австриец Ганс Гербигер.

Свою теорию он сформулировал следующим образом: «Наши северные предки обрели силу в снегах и во льдах. Вот почему вера в мировой лед — естественное наследие нордического человека».

Именно эту теорию чрезвычайно активно приветствовал его земляк Адольф Шикльгрубер (более известный под именем Адольф Гитлер), особенно после прихода власти в новом рейхе. Ведь Гербигер обращался здесь к национальным чувствам, при этом говорил об особой мировой миссии немцев по расчистке дороги для будущих поколений арийских гигантов. Антарктида лучше всего подходила для создания плацдарма, с которого новые арийцы начнут свой победный марш по старой Европе и варварской Азии. Тем более что научные исследования немецких ученых шли полным ходом.

Руководителем фашистских «научных» антарктических экспедиций был назначен советник Альфред Ритшер, в молодости принимавший участие в арктической экспедиции лейтенанта кайзеровского флота Шредер-Штранца. Нацисты весьма активно приступили к исследованию антарктических пустынь, а по возвращении из экспедиций 1939–1940 годов Ритшер выпустил в Германии книгу с подробным рассказом об итогах и указанием местоположения созданных баз. Естественно, подробности были рассчитаны только на немецкого читателя.

Готовясь к новой мировой войне, Германия вынашивала планы захвата Антарктиды как важного военно-стратегического объекта и возможного источника природного сырья. Ссылаясь на прежние заслуги германских полярных исследователей Дригальского и Фильхнера, немцы сначала решили объявить своей часть антарктических территорий. Гидросамолеты «Швабеланда», по планам «научно-исследовательского управления» руководимого Германом Герингом, провели аэрофотосъемку поверхности Земли Королевы Мод и береговой линии моря Уэдделла, через каждые 15–20 миль полета отмечая марками (специальными стальными вымпелами с фашистской символикой) границы обследованных ледников и делая тем самым заявку на них от имени Третьего рейха. Аэронавигация над Антарктидой — дело весьма сложное. На сотни километров под самолетом простирается однообразная белая равнина, без приметных ориентиров над ней: глазу не за что зацепиться. Темные предметы на снегу или на ледниках — песчинка в безбрежном море белой пустыни, их крайне трудно заметить, когда взор с высоты обнимает огромное белое пространство. На этот раз германским летчикам открылись красивые виды побережья. Обрывы ледяного барьера извивались причудливой линией, граничащей пока еще везде с припаем. Кое-где припай был расчленен летним солнцем, в образовавшихся разводьях стояла совершенно спокойная светло-зеленая вода. Между скоплением айсбергов, толпившихся у языка ледника Фильхнера, вода была темно-синего цвета. Грани и ниши айсбергов точно впитали в себя все оттенки антарктического лета — голубой, фиолетовый, зеленый и синий. Очевидцы сравнивали их с алмазами, оправленными в платину серых вод океана. У побережья виднелось много мелких островов, а в воде — зеленоватых пятен подводных скал.

Будущий рейд Новой Швабии в то время еще был укрыт от захода айсбергов, но опытные воздушные разведчики быстро определили, что здесь плавание «Швабеланда» должно осуществляться с большой осторожностью. И особенно до тех пор, пока не будет составлена подробная карта глубин района.

За 17 дней первого пребывания «Швабеланда» у антарктических берегов, кроме повседневных плановых полетов было выполнено семь аэрофотосъемочных полетов и шесть специальных для детального обследования наиболее примечательных мест. Была обследована и отснята прибрежная зона, лежащая между 11.5 градусами западной долготы и 20 градусами восточной долготы. Самолеты летали через пояс плавучих льдов. По результатам полетов было установлено, что Антарктида почти целиком погребена под мощным слоем льда. Самая высокая ее часть (до 6 000 метров) находится на западе осмотренного района. Центральная часть восточной Антарктиды поднималась до 4 тысяч метров. Остальной ледяной купол опускался до высот порядка 2 000 метров. На расстоянии 150–200 километров от берегового барьера была открыта серия горных хребтов с вершинами до 4 000 метров, при этом хребты простирались параллельно берегу. Особенно величественными были горы черного массива Центральный Вольтат — крайней восточной части обследованной территории: они напоминали гигантские полуразрушенные замки с обширными котловинами между хребтами.

Во время одного из разведывательных полетов к востоку от будущей Новой Швабии немецкий пилот увидел мощную кучевую облачность. Это явление было необычно для Антарктиды: над однородной и холодной снежной поверхностью, характерной для здешних мест, не могли возникнуть сильные восходящие потоки воздуха, образующие подобную облачность. Но профессиональное любопытство взяло верх, и германский летчик направил сюда свою крылатую машину.

Как и прежде, сначала открылся черный великан — Центральный Вольтат. Лед, поступавшие с юга, из центральных районов Антарктиды, обтекал гору, вздымался по ее краям, наползал на скалы, словно силясь преодолеть неожиданное препятствие. Горные отроги расходились, точно щупальца осьминога-мутанта. На одном из щупальцев проявилось заметное темное пятно размером до трех километров. За ним проявилось еще одно такое же темное пятно, но много крупнее. Затем — еще и еще… Над ними и клубились облака.