— Но Иисус никогда никому скидок не делал. С ума сойти!

— Наверное, порой даже у самых отъявленных негодяев просыпается совесть.

Каро оделась, и тут свершилось еще одно чудо. Она зашла в Интернет проверить свой банковский счет и обнаружила там три миллиона. Каро тут же перевела мне половину денег. Я буквально онемел. Раньше мне никто полтора миллиона фунтов не дарил.

— Без тебя я ни пенни не получила бы, — объяснила Каро. — Теперь, даже если мы разойдемся, ты на мели не окажешься.

— А средства от продажи дома?

— Тоже поделим. Пополам.

Я обрадовался, ведь мой доход, и без того весьма небольшой, упал до нуля. Пожарные подтвердили, что возгорание в доме — результат намеренного поджога, так что страховая компания не очень-то спешила с выплатами.

Каро наслаждалась моей реакцией.

— Ну? — Она схватила меня за плечи и заглянула в глаза. — На что потратим деньги?

Я чопорно поджал губы.

— Полагаю, прежде всего следует разобраться с долгами. Со всеми, включая долги мисс Чайл Конкарн и долги мисс Иви Бигун. Не хотелось бы прятаться каждый раз, как кто-то постучит в дверь.

— Сегодня же все улажу, — пообещала Каро.

* * *

Утро пятницы выдалось туманное и морозное, будто на рождественской открытке. Как договорились, в девять часов мы пошли в банк и сняли со счета шестьдесят пять тысяч фунтов. Служащий пригласил нас в офис, и деньги Иисуса вынесли на подносе, пятидесятифунтовыми банкнотами. Нам даже выдали специальную сумку на молнии, чтобы каждый встречный грабитель понял: несем крупную сумму, из-за которой вполне целесообразно прирезать нас в ближайшей подворотне.

Без десяти десять мы уже прохаживались под соснами в ботаническом саду. Туман так и не рассеялся, и деревья тонули в серебристой дымке. Было холодно, но дрожали мы не от этого.

Я хотел взять пистолет Уоррена (на всякий случай — вдруг Иисусу понадобятся не только деньги), но Каро упросила меня оставить его дома. «Даже с пистолетом ты им ничего не сделаешь. Ты вообще стрелять умеешь? Нет. Если Иисус узнает, что у тебя пушка, он решит, что ты что-то задумал. Не надо, Марк, не бери».

Я и не взял.

В пять минут одиннадцатого появился Питер-Скала, с ним шел незнакомый парень, похожий на судебного пристава: квадратная башка на квадратных плечах, дешевый костюм. Скала без Иисуса выглядел намного спокойнее; очевидно, он решил для себя, что мы с Каро никакой опасности не представляем. Он даже извинился за тех амбалов, которых подослал Иисус.

— Такой уж у меня братец. Он даже со мной себя так ведет. Только что сама любезность — и вдруг взорвался.

А это Рак, — представил Питер своего спутника. — Врастает в должника, как раковая опухоль.

Каро поставила сумку с деньгами на скамейку, Рак подошел, расстегнул молнию и вытащил пачку банкнот. При виде денег глаза у него заблестели.

— Обалдеть! — Питер от души рассмеялся. — Здесь все?

— Шестьдесят пять тысяч, — подтвердил я. — Как договаривались.

— Ну вы даете! — восхищался он, — Надо признать, не ожидал. Даже поспорил, что денег вы не принесете.

— Можно идти? — спросила Каро. Скала покачал головой.

— Я должен вас обшмонать.

— Не беспокойся, — мило отозвалась Каро.

— Знаю, фигня это все, — поморщился Питер, — только Иисус велел проверить, вдруг на вас микрофоны висят.

Рак профессионально прощупал нас и провозгласил, что все чисто.

— Вот и хорошо, — кивнул Скала. — А теперь самое неприятное: Иисус сказал, вы еще две штуки должны.

— Что? — изумились хором мы с Каро.

— Я тут ни при чем, — добавил Скала. — Вы же его знаете.

— Откуда взялись лишние две тысячи? — удивился я.

— Иисус сказал, это плата за разочарование.

— За что? — переспросила Каро.

— За разочарование. — Питер кивнул на меня. — Ты его разочаровал, чувак… как тебя там?

— Марк, — ответила за меня Каро.

— Точно. Иисус Марка поводить пустил. Какой-то придурок стал обзываться, Иисусу пришлось его приструнить. А Марк особой благодарности не выказал. Иисус говорит, он вроде даже против был. Отсюда и денежки. Штраф за разочарование. Ты обидел Иисуса.

— Чушь собачья, — простонал я.

Скала собирался поспорить, но передумал.