Затем поднес лопату к свету и внимательно изучил. Вроде ничего. Из моей груди вырвался вздох облегчения. А потом меня вырвало.

Когда я вышел из ванной, в нос ударил тошнотворной запах вареной капусты. Тело лежало рядом с батареей. Я подхватил труп под мышки и потащил по коридору.

Каро стояла в дверях кухни.

— Она не стоит того, чтобы из-за нее попасть в тюрьму, — напомнил я.

— Кто? — рассеянно переспросила Каро.

— Как это кто? Вот она! Женщина, которую ты только что убила!

Я обратил внимание, что у миссис Матер изменилась форма головы. Череп вмялся, а само лицо сплющилось, словно сдутый мячик.

— Посмотри, — позвал я Каро. — Посмотри, как ты ее приложила.

— Я неважно себя чувствую, — прошептала она.

Каро побежала в ванную. Я выключил свет в гостиной, взял бокал с бренди и сел, не сводя глаз с площади. Было уже поздно, жара спала, но я вспотел, как на пляже в полдень. Мне не верилось, что в коридоре лежит тело Джанет Матер. Но стоило мне переступить порог, как я натыкался на труп.

Ветер усилился и наигрывал замысловатую мелодию на бутылках из-под молока. Каждые полминуты входную дверь сотрясал мощный порыв ледяного воздуха.

Около полуночи на улице зашуршал гравий. Кто-то закашлялся. Кашель был похож на старческий, так что я решил, что это Рики возвращается из паба. На улице воцарилась тишина, словно прохожий смотрел на наш дом и прислушивался. Потом хлопнула дверь дома Крегга.

Через несколько минут площадь затопил свет фар. На стоянку въехала машина Матера. Из нее выскочил Филипп, подбежал к ратуше и поспешно открыл замки.

Он вошел, и в окнах ратуши замелькал свет. Я представил себе, как Филипп ищет жену: за сценой, в туалете, на кухне, за рядами кресел — и не знает, что все это время она лежит у нас в коридоре, а тело ее становится все холоднее и холоднее.

Через несколько минут свет погас. Филипп показался в дверях. Он закрыл ратушу, вернулся к машине, покопался в багажнике и вытащил мощный фонарь. Включил его и принялся обшаривать лучом площадь. Внимание Матера привлек белый фургон на углу. Он посветил в каждое окно, но не обнаружил ничего подозрительного.

Потом Филипп снова направился к ратуше и исчез за ней. Наверняка пошел осматривать сарайчик с садовыми инструментами. Потом скорее всего подошел к обрыву и посветил вниз в надежде не обнаружить хладное тело жены на бетоне.

Вскоре луч света скользнул по машине Каро. Я инстинктивно соскользнул со стула и упал на пол. Как оказалось, вовремя. Мистер Матер направил фонарик нам в окна. Луч света скользнул по стене гостиной. Я ощутил острый приступ страха и на четвереньках двинулся в коридор.

Если Филиппу хватило наглости посветить в гостиную, что ему помешает заглянуть через почтовую щель в двери и увидеть тело Джанет? Мои страхи оказались небеспочвенными. Когда я уже подобрался кдвери, на улице заскрипели ворота, и я услышал шаги. Я крепко прижал почтовый ящик. Снаружи мистер Матер нерешительно переминался с ноги на ногу — я слышал шелест подошв по асфальту.

Очень долгое время больше ничто не нарушало тишину. Я боялся даже сглотнуть — ведь Матер внимательно прислушивался. Потом заворчал мотор, и гравий заскрипел под колесами тяжелой машины. Филипп уехал.

Прошло не менее получаса, прежде чем я набрался смелости и наконец встал. Я тихонько выглянул. Никого. Открыл дверь и вышел. Все тихо. У Рики в доме свет не горел. Надо действовать — сейчас или никогда.

Я включил свет над крыльцом и поднялся наверх. В шкафу были свалены старые пыльные одеяла. Я отнес одно одеяло к машине и выстелил им багажник. Во второе одеяло я завернул труп. Получившийся куль перевязал веревкой. Теперь я был даже рад, что на улице воет ветер: не слышно, как я волоку объемистый сверток. Мне пришлось нелегко. Джанет не отличалась особой стройностью.

Когда мне удалось стащить труп со ступенек, я вернулся и закрыл входную дверь. Я уже собирался открывать ворота, как вдруг вдалеке послышался шум мотора. Я присел на корточки и прижался к деревянному забору. На площадь въехала машина. Из нее вышел полицейский, облокотился на капот и что-то сказал по рации.

Ну вот, приехали. Хуже не бывает. В сотне метров от меня служитель закона, а я прячусь за забором с телом женщины, которую он ищет.

Если бы погода была лучше, возможно, полицейский отнесся бы к заданию повнимательнее. Но при нынешних обстоятельствах вряд ли он думал о чем-то, кроме теплой постели. Не особенно утруждаясь, полицейский посветил в окна ратуши, прошелся по площади и вернулся к машине. Снова облокотился на капот и закурил. Я видел, как кончик сигареты засветился красноватым огнем.