Но Филиппа решила, что им с Ребеккой пришло время возвращаться домой. Тем более что сегодня ее ждет ночная смена, а завтра еще целый день работы. Она взяла дочь за руку и привлекла к себе.

– Пора домой. Нам еще нужно успеть заглянуть в мотель.

На лице девочки отразилось откровенное разочарование. Впрочем, капризничать она не стала.

– Если хотите, я провожу вас, – тут же вызвался Джонатан, но Филиппа решила наконец-то дать ему понять, что он может рассчитывать на дружеские отношения, но не более того.

– Да нет, зачем же? Оставайся! – твердо произнесла она, подкрепляя слова требовательным взглядом.

– Все равно я ухожу.

– До встречи, Джонатан, – настойчиво сказала молодая женщина и направилась к выходу с ярмарки. – Счастливо оставаться!

Обратный путь оказался не таким уж и легким: пришлось пробираться сквозь толпу возбужденных покупателей. К тому же Филиппа торопилась, зная, что Джонатан следует за ними, и не вступала в беседы со встреченными знакомыми.

Наконец, выбравшись с территории ярмарки, они оказались на пустынной улице и направились к автобусной остановке, чтобы доехать до мотеля. Было жарко, и молодая женщина порадовалась, что одета легко – только в короткую хлопковую юбку и в блузку без рукавов.

Краем глаза она заметила движущуюся в некотором отдалении машину и, даже не присматриваясь, поняла, кто это. Ребекка тоже обратила внимание на эскорт, и на ее раскрасневшемся личике отразилось радостное возбуждение.

– М-мама, эт-то м-мистер Х-хольгерс-сон! – Девочка настолько разволновалась, что с трудом произносила слова. – Он т-теперь в-все в-время б-будет с н-нами?

От подобной мысли Филиппа пришла в ужас.

– Нет, моя дорогая. – И добавила, отводя взгляд в сторону: – Я не знаю, чего он хочет.

– Н-нав-верное, п-поговорить с т-тоб-бой, – ни сколько не смущаясь, объявила Бекки.

Молодая женщина вздохнула. А вот ей этого совсем не хотелось. Встреча на распродаже и так даст повод к новым сплетням и пересудам, тем более что Джонатан очень убедительно продемонстрировал свою неприязнь к Говарду Хольгерсону. Впрочем, ей терять уже нечего.

Филиппа замедлила шаг, чтобы Говард мог поравняться с ними. Тот выбрался из машины и с улыбкой обратился к Ребекке:

– Насколько я понимаю, ты направляешься в мотель отведать замечательного мороженого. Как думаешь, а мама не будет возражать, если я присоединюсь к вам?

Ребекка явно не знала, что ответить, и подняла беспомощный взгляд на мать. Говард тоже смотрел на Филиппу: сможет ли та отказать? Она не смогла, хотя и была недовольна тем, что этот человек использовал запрещенные приемы, прибегнув к помощи ребенка. К тому же, несмотря на спокойный голос, в синих глазах Говарда сквозила неуверенность.

– О, конечно, пожалуйста! Да, Бекки?

Девочка просияла и энергично закивала. Затем протянула ладошку и с важностью произнесла:

– В-вы д-даже можете в-взять м-меня з-за рук-ку. – Надо заметить, что это был знак высочайшей милости, потому что обычно Ребекка не позволяла этого никому, кроме мамы и Дороти. А к мужчинам вообще подходила с опаской, боясь, что они причинят ей вред.

– С превеликим удовольствием.

Говард, видимо, догадался, какая ему оказана большая честь, и бережно сжал тоненькие пальчики. Удивительно, но девочка, обычно такая нервная и напряженная с малознакомыми людьми, вела себя совершенно спокойно и естественно.

– Позвольте предложить вам проехаться на машине, – пригласил он, проявляя удивительную для сурового скандинава предупредительность. – Так будет гораздо быстрее. К тому же вы, наверное, устали после ярмарки, а поездка в автобусе еще больше утомит вас.

Ребекка пришла в восторг от предложения, и Филиппе ничего не оставалось, как только согласиться. Да и сама она была не прочь прокатиться.

Заметив, что молодая женщина несет на плече сумку с покупками, Говард немедленно предложил свою помощь. Филиппа не стала отказываться: всегда приятнее идти налегке, да и не хотелось показаться невежливой.

Она передала ему сумку, и пальцы их случайно соприкоснулись. Между ними словно пробежала искра. Филиппа тут же отдернула ладонь, но еще долго потом помнила ощущение прохладной кожи.

Глаза Говарда потемнели, когда он посмотрел на спутницу. Неужели он тоже почувствовал охватившее ее волнение? Хотя вряд ли мистер Хольгерсон возбудится от одного прикосновения к ладони женщины, оборвала себя Филиппа.

Как только все сели, автомобиль мягко, без толчка тронулся с места.

– А что же случилось с вашим сопровождающим? – спросил Говард.