На самом деле я ничего не имел против. Некоторых из этих людей я даже искренне бывал рад видеть. Но в то лето забрела в кафе и одна особа, при виде которой у меня внутри похолодело. Мысль убежать в кухню пришла слишком поздно — я уже был замечен.

Эта особа была миссис Фрейзер, или Ведьма Фрейзер, как мы ее называли. Я узнал ее, как только она с грязным маленьким бульдогом вошла в кафе. Мне захотелось сказать ей: «С собаками нельзя», хотя посетители, покупавшие что-то навынос, никогда не оставляли собак снаружи. Ведьма Фрейзер была моей учительницей, когда я ходил в школу в Першоре. К счастью, она ушла из школы еще до моего перехода в шестой класс, но тем не менее все мои школьные воспоминания омрачены ее тенью. Если не считать миссис Фрейзер, в школе было не так уж плохо, но она с самого начала заимела на меня зуб, а чем может защитить себя одиннадцатилетний ребенок? Она прибегала к тем же уловкам, что все злонамеренные учителя: к примеру, задавала мне на уроке как раз те вопросы, на которые, как она догадывалась, я не знал ответа, или поднимала меня на смех перед всем классом. Впоследствии каверзы сделались более изощренными. Помню, однажды, когда мне было четырнадцать, новый учитель, мистер Трэвис, как-то в классе перебросился со мной шутками. Пошутил не надо мной, а вместе со мной, весь класс смеялся, и я был доволен. Через пару дней я шел по коридору и навстречу мне попался мистер Трэвис с нею. Она меня остановила и устроила мне разнос то ли за домашнее задание, то ли за что-то еще. Идея была в том, чтобы внушить мистеру Трэвису, будто я «хулиган», и если он отнес меня к числу мальчиков, достойных его уважения, то совершил тем самым большую ошибку. Не знаю отчего — может, из-за солидного возраста миссис Фрейзер, — другие учителя не догадывались, что она собой представляет. Они все принимали за истину каждое ее слово.

В тот день, войдя в кафе, Ведьма Фрейзер явно меня заметила, но не улыбнулась и не окликнула. Заплатила за чашку чаю и пакет печенья с кремом и отправилась на террасу. Я думал, на том все и кончится. Но чуть погодя она вернулась, поставила на прилавок пустую чашку и блюдце и сказала: «Раз вы не желаете убрать со стола, я сама принесла посуду». Эти слова она сопроводила взглядом немного более долгим, чем принято в таких случаях, — взглядом, в котором было, как встарь, написано: эх, смазать бы тебя по роже, — и удалилась.

Вся моя прежняя ненависть к старой мегере воспрянула ото сна, и когда вернулась Мэгги, я просто кипел. Она сразу это заметила и спросила, в чем дело. На террасе сидело несколько посетителей, но внутри никого не было, и я дал себе волю, обзывая Ведьму Фрейзер самыми распоследними, заслуженными ею словами. Дав мне успокоиться, Мэгги сказала:

— Она больше никакая не учительница. Она просто грустная старая дама, которую оставил муж.

— Ничего удивительного.

— Но ты мог бы ее хоть немного пожалеть. Ушла с работы, думала пожить в свое удовольствие, и тут муж бросает ее ради женщины помоложе. А теперь ей приходится в одиночку содержать гостиницу, которая, как говорят, вот-вот прогорит.

Я от души порадовался этим известиям. Вскоре я и думать забыл о Ведьме Фрейзер, потому что вошла группа посетителей и нужно было приготовить для них гору салата из тунца. Но через несколько дней, болтая с Джеффом на кухне, я узнал от него дополнительные подробности — к примеру, как муж Ведьмы Фрейзер, сорока с лишним лет, уехал со своей секретаршей, как гостиница Фрейзеров вначале работала неплохо, а теперь земля полнится слухами, что клиенты требуют обратно деньги или же отказываются от номера сразу по прибытии. Однажды я видел эту гостиницу: помогал Мэгги делать покупки в мелкооптовом магазине, и мы проезжали мимо. Гостиница Ведьмы Фрезер располагалась прямо по пути, на Элгар-рут. Это было довольно основательное строение с гранитной облицовкой и вывеской «Молверн-Лодж».

Но хватит уже о Ведьме Фрейзер. Я вовсе не зациклен на ней и ее гостинице. Все это я изложил единственно из-за того, что случилось позднее, когда приехали Тило и Соня.

Джефф в тот день отправился в Грейт-Молверн, и мы с Мэгги вдвоем держали оборону. Время ланча миновало, самая горячка кончилась, но, когда вошли фрицы, у нас еще было по горло работы. Услышав их акцент, я тут же сказал себе: «Фрицы». Я не расист. Просто, когда стоишь за прилавком и надо запоминать, кто не выносит свеклы, кому нужно побольше хлеба, чей заказ в чей счет вписывать, поневоле отмечаешь в людях типичные черты, присваиваешь им клички, фиксируешь физические особенности. Козья Морда заказывает крестьянский бутерброд и два кофе. Уинстон Черчилль с женой — багеты с тунцом и майонезом. Такая технология. Так что Тило и Соня были для меня фрицы.

День выдался очень жаркий, но все же большинство посетителей, англичане, предпочитали сидеть на террасе, иные даже загорали в стороне от тентов. Фрицы, однако, прятались в помещении. На обоих были широкие, верблюжьего цвета штаны, кроссовки и футболки, но выглядели они при том даже нарядно, как случается с континентальными жителями. Я предположил, что им за сорок, может, чуть за пятьдесят, — тогда я особо не присматривался. За ланчем они тихонько беседовали и выглядели как обычная приятная пара средних лет из Европы. Посидев немного, мужчина встал и принялся ходить по залу, разглядывая старую выцветшую фотографию дома 1915 года, которая висела у Мэгги на стене. Потом он раскинул руки и проговорил:

— Чудесная у вас здесь местность! У нас в Швейцарии много красивых гор. Но здесь все по-другому. Здесь холмы. Вы их называете холмами. Они очаровательны по-своему, такие плавные, приятные.

— А, так вы из Швейцарии. — Мэгги произнесла это самым любезным тоном. — Мне всегда хотелось там побывать. Альпы, фуникулеры — звучит как сказка.

— Конечно, красот в нашей стране немало. Но тут, в этой местности, свое особое очарование. Мы так давно мечтали побывать в этой части Англии. Только об этом и говорили — и вот добрались! — Мужчина радостно засмеялся. — Это настоящее счастье!

— Замечательно. Надеюсь, вы хорошо проведете время. Надолго сюда?

— У нас в запасе еще три дня, потом нужно возвращаться на работу. Нас сюда тянуло уже много лет, с тех пор, как мы посмотрели чудесный документальный фильм про Элгара [28] . Он любил эти холмы, изъездил все на велосипеде. И вот наконец мы здесь!

Мэгги еще немного поболтала с ним о том, какие места в Англии пара уже посетила и какие стоит посетить в ближайшей окрестности, — так беседуют обычно с туристами. Таких разговоров я слушал миллион, могу и сам их вести более или менее в автоматическом режиме, поэтому дальше я стал отвлекаться. Я усвоил только, что фрицы на самом деле швейцарцы и путешествуют во взятом напрокат автомобиле. Мужчина все повторял, что Англия — прекрасная страна, что все, с кем он здесь имел дело, были исключительно вежливы, и громко хохотал в ответ на любое высказывание Мэгги, хотя бы отдаленно напоминавшее шутку. Но я, как уже было сказано, отвлекся, сочтя приезжих довольно занудной парой. Я снова сосредоточил на них внимание чуть позднее, когда заметил, что мужчина все время пытается вовлечь в разговор свою жену, а та молчит, уставившись в путеводитель, и словно бы вообще этого разговора не замечает. Только тогда я и стал к ним присматриваться.