Бородатый человек, застывший в раздумье за закрытой дверью, видимо, пришел к какому-то решению. Он резко обернулся и шагнул назад в комнату.

А за другой закрытой дверью Краер проверял свои многочисленные ножи, ловко упрятанные в рукавах, и твердым голосом наставлял товарища:

— Сбор мастеров-бардов все еще продолжается, Ястреб. Твой рост делает тебя слишком заметным и запоминающимся, поэтому ты должен дежурить здесь, охранять Эмбру, не высовывать нос за дверь и не позволять ей этого делать. Готов биться об заклад, что все бароны сейчас прислали в город не менее половины своих шпионов.

Хоукрил кивнул, хотя было ясно, что он очень недоволен таким решением.

— Ты за это заплатишь, — проворчал он, — Принесешь мне жареного клеггарда и бутылку вина.

Он уселся в самое большое кресло, имевшееся в номере, и положил на колени обнаженный меч. Краер и Сараспер в это время наперебой клялись, что ни за что не оставят его голодным. В конце концов квартирмейстер взглянул на рассевшегося в кресле воина и произнес:

— Очень внушительный вид, но тебе придется встать и закрыть за нами дверь на брусок. Ты найдешь его в этом шкафу.

— Опять умничаешь! — возмутился Хоукрил, направляясь к указанной двери.

Закрыв за собой дверь, квартирмейстер и целитель тут же услышали скрежет вдвигаемого в петли металлического бруса. Они с усмешкой переглянулись, гремя сапогами, сбежали по лестнице, прошли через битком набитую людьми харчевню при гостинице и оказались на улице.

— Пойдем к «Окну Кровавого Дроппы»? — спросил Краер, не замечая в одном из угловых окон пристально глядевшего на них человека. Впрочем, наблюдатель почти сразу же стремительно скрылся в глубине комнаты.

— А оно все еще существует? — не скрывая нетерпения, поинтересовался Сараспер. — В таком случае, конечно туда!

Силптар был похож на запутанный лабиринт, наполненный спешащими людьми, грохочущими телегами, деловито бегущими куда-то собаками, криками и руганью. На шумных, грязных улицах в нос ударяли тысячи запахов, особенно сильных в переулках и узких проходах. Краер уверенно свернул в один из таких закоулков и торопливо зашагал куда-то. Сараспер доверчиво поспешал за ним.

По мере того как они приближались к гавани, улицы делались все уже и грязнее, а слой разнообразных гниющих отбросов в переулках, казалось, стал намного толще. Целитель вздохнул с облегчением, когда они свернули в смутно знакомый ему проулок — с развешанного над головами белья обильно капала вода — и замедлили шаг. Впереди, возле одного из окон в стене покосившегося здания, которое, судя по всему, некогда было складом, собралась целая толпа людей.

Ароматы, истекавшие из этого окна вместе с клубами пара и дыма, заставляли рты заполняться слюной, а животы — громко урчать. Там пахло жареными клеггардами, кониной и разнообразной птицей, а над всеми этими дразнящими ароматами царил, по-видимому, неистребимый смрад свежеопаленной свиньи. Точно так же пахло у окна в те давние годы, когда и Краеру, и Сарасперу доводилось здесь бывать. И расколотые глиняные горшки, полные дымящейся еды, и выброшенные за ветхостью мешки из-под зерна, куда можно было сложить закупленную провизию, — все было таким же, как и прежде.

Когда подошла их очередь, Краер заказал столько еды, что ее хватило бы для шестерых изголодавшихся воинов.

— Он ест за троих, а мы ведь должны поддержать его силы, правда? — полушепотом пояснил он Сарасперу.

Целитель шатался под тяжестью горячего мешка, от которого резко пахло соусом. Отойдя от окна, квартирмейстер вгляделся в лицо своего спутника и сказал:

— Я знаю более короткий путь. Пойдем!

Они свернули в проулок, настолько темный и узкий, что больше походил на туннель. Почти сразу же Краер нагнулся и резким движением перерезал натянутую на уровне щиколоток веревку.

— У меня наготове заклинание, которым я сожгу дотла любого! — грозно рявкнул он, озираясь по сторонам.

Этот блеф, похоже, сработал. Поспешавший следом за товарищем Сараспер увидел сверкнувшие из темного угла глаза и чуть не упустил из виду квартирмейстера, нырнувшего в другой, еще более узкий лаз — если первая дорога напоминала туннель, то этой больше подошло бы звание трубы. Они прошлепали несколько шагов по грязи, и Краер снова резко свернул куда-то в темноту.

— Помедленнее! — взмолился целитель.

— Не советую, — радостным голосом отозвался, не оборачиваясь, Краер и начал карабкаться по скользкой, вонючей каменной лестнице, которая вела по грязному склону, очень похожему на импровизированное кладбище — нетрудно было заметить несколько недавно отрытых могил, ожидавших своих постояльцев.

Затем путники оказались под полом какого-то здания, опиравшегося на массивные кирпичные столбы, пестревшие надписями, сделанными углем.

«Смерть всем баронам!» — гласила одна надпись, а рядом чернела другая: «Смерть всем колдунам!» Под этими воззваниями виднелся список имен и какие-то загадочные символы. Сараспер не успел толком рассмотреть хоть что-то, а они уже оказались в следующем похожем на трубу проходе под другим зданием. Свод был так низок, что даже квартирмейстеру пришлось пригнуться. Из темноты с шипящим посвистыванием вылетела стрела и вонзилась в обвисшую, наполовину прогнившую деревянную балку. На звук тут же метнулись крысы, рассчитывавшие чем-нибудь поживиться.