Шрифт:
– Ой, ма, да не надо было! Мне вон Лиза шьет, что ты напрягаешься… – тушуется Азамат.
– Ты и шьешь? – удивляется матушка, обернувшись ко мне. Я уже говорила, но она в тот момент, видимо, была слишком поглощена вопросом откармливания Азамата. – Ну и здорово, но это ж одежка, ее много не бывает. Тем более чего она тут у меня место занимает? Ты возьми что подходит, а из остального я лучше наволочек нашью пестрых, хоть польза будет.
– Тоже верно, – соглашается Азамат и садится разбирать вещи.
Боже, какое все яркое, у меня аж в глазах рябит! Тут и тесемочки, и вышивка, и мережки, и шитье, даже кружева кое-где, хоть и мужская одежда. В отдельном мешочке целая вязанка бус, браслетов и колец.
– Ой, это только если подарить кому… – вздыхает Азамат. – Куда мне теперь бусы…
– Ты погоди дарить-то, – хмурится матушка. – Сын вырастет, вот ему и отдашь. Тут еще моего отца камни есть, ты это из семьи не выводи!
– Да ты что! А какие от твоего отца? Я и не знал…
– А ты бы слушал хоть раз, когда я тебе про них рассказывала, – усмехается матушка. – А то надел и побежал. Вот эти, вот эти, еще вот то кольцо… А вот это маленькое, детское, может, на Лизу пойдет?
– А я не ношу колец, – развожу руками.
– Ну ты же иногда все-таки надеваешь украшения, хоть и нечасто, – говорит Азамат.
– Только бусы и серьги, а на руки ничего. Они мне для работы нужны.
– Вот это, я понимаю, причина, – смеется матушка. – А ты все на внешность валишь. Ты, Азамат, учись у Лизы. Не хочешь бусы носить, говори: а, они за косу цепляются, мне, мол, неудобно!
Потом мы заставляем Азамата перемерить по крайней мере половину одежды из мешка. Штаны на нем почти все отлично сидят, а вот рубашки в плечах маловаты.
– Ты руки-то насосом накачал, что ли? – хихикает матушка. – Эх, жалко, такие вещи красивые. А вот эту померь, она вроде побольше, да и неяркая…
Азамат берет рубашку и тут же кладет обратно.
– Нет, эту даже мерить не буду. Ты помнишь, кто ее шил?
Матушка морщит лоб:
– Невеста твоя, что ли?
Азамат кивает.
– Вот гадюка подколодная! – Матушка всплескивает руками. – То-то я и смотрю, тускло как-то и вышивки мало. Хорошо все-таки, что ты на ней не женился.
– Сам радуюсь, – ухмыляется Азамат и приобнимает меня за плечи. – И не только из-за рубашек. Кстати, ма, я ведь тебе еще не показал, какой мне Лиза сделала диль…
И бежит за халатом.
Утром мои супруг со свекровью отправляются рыбачить вместе. Она, дескать, уже выздоровела. Ладно, с этими муданжцами и не в такое поверишь. Я же остаюсь дрыхнуть дальше. А то там темно, холодно, мокро, рыба… брр.
Возвращаются они счастливые, тяжело груженные и сбрызнутые соленой водичкой.
– Такой лов, Лиза! Я и не помню, когда я последний раз на такой рыбалке был! – с порога восклицает Азамат. – Мы бы весь день там просидели, но место в лодке кончилось, куда рыбу складывать! Представляешь? И кроме рыбы еще кое-чего попалось, там, пара осьминогов, каракатицы…
Я понимаю, что сегодня нас ожидает еще один пир, только из рыбных блюд. К счастью, готовить нам не приходится: сосед приглашает всех к себе, а то у матушки тесновато. Азамат наряжается с головы до ног и доволен до жути.
Дом у соседа радостный. Там светло, тепло, все стены завешаны гобеленами, полно народа. Две младшие дочери живут вместе с матерью через улицу, и все пришли помогать с приготовлениями. Подарили мне диль и трехслойную зимнюю юбку. За столом мужики, размахивая руками, обсуждают рыбалку, Азамат рассказывает, как он поймал морского дракона. Краем уха я слышу, как матушка наставляет соседского парня лет двадцати:
– Ты смотри у меня, язык не распускай. Скажешь что-нибудь про Азаматово лицо, узнаешь, что не только у твоего отца ремень есть.
Эге, думаю с улыбкой, да тут все схвачено.
Мы улетаем сытые и довольные и берем курс прямо на Дол, потому что надо же отвезти котят. Они сидят в тазике на полотенце (никакой более подходящей емкости для перевозки зверья не нашлось) и трогательно пищат. На лапках они уже вполне неплохо держатся, так что мне приходится то и дело отцеплять эти лапки от бортиков и утрамбовывать обратно в тазик. А то будет у нас полный салон котят, совершенно не приученных к лотку.
– Вот – говорю, – можно сказать, подготовились к земному ритуалу. В новый дом первыми запустим кошек.