АТФ и тем самым увеличивается выработка гамма аминомасляной кислотыGABА, которая ответственна за нарушение деятельности нейронов гиппокампа. Снижается активность темпоро-септальной оси, отвечающей за процесс восприятия времени. Меньшее количество эпизодов кодируется и декодируется этим отделом мозга. Таким образом, за одинаковые промежутки времени в молодом мозге процесс кодирования и декодирования эпизодической памяти протекает быстрее, чем в мозге более старшего индивидуума.

Поскольку восприятие времени базируется на количестве эпизодов, проходящих кодирование и декодирование в темпоро-септальной оси гиппокампа, молодой индивидуум насыщает эпизодической памятью каждый отдельный промежуток времени в большей степени, чем на это способен более пожилой индивидуум. Таким образом, одинаковые промежутки времени воспринимаются по-разному индивидуумами в различные периоды жизни, и с нарастанием возраста происходит ускорение восприятия времени, простым языком – «течение времени ускоряется».

На основе данных, полученных в результате обнаружения феномена возрастного ускорения хронопер-цепции, необходимо начать разработку новых методик ранней диагностики нейродегенеративных заболеваний, разработку методов терапии при психологических возрастных кризисах, связанных с изменениемхроноперцепции, разработку системы соотношений между биологическим возрастом и возрастом, основанным на хроноперцепции индивидуума, подготовку научно-популярного материала и проведение профилактической разъяснительной работы в группах риска, направленной на снижение факторов риска развития возрастных психологических кризисов и связанных с ними депрессивных состояний.

Итак, факт ускорения течения времени с возрастом был разъяснен, по крайней мере, для меня самого. Попутно я пришел к осознанию того факта, что Время есть субъективное восприятие, а следовательно, иллюзия. И в этом со мной согласился даже Эйнштейн. За месяц до смерти Альберт Эйнштейн писал в письме, где он выражал соболезнования родным своего усопшего друга Бессо, что «различие между прошлым, настоящим и будущим есть всего лишь иллюзия, хотя и очень трудно преодолимая, и смерть не более реальна, чем та жизнь, которую она завершает».

«Ну что ж», – сказал себе я и решил добить Время с помощью физических наук и особенно космологии.

Я как-то отправился в Лондон и натолкнулся там на книгу Стивена Хокинга [21] , который подтверждал мои размышления:

«Imaginary time is indistinguishable from directions in space. If one can go north, one can turn around and head south; equally, if one can go forward in imaginary time, one ought to be able to turn around and go backward. This means that there can be no important difference between the forward and backward directions of imaginary time. On the other hand, when one looks at „real“ time, there s a very big difference between the forward and backward directions, as we all know. Where does this difference between the past and the future come from? Why do we remember the past but not the future?»

«Воображаемое время неотличимо от пространства. Если кто-то может пойти на север, а потом развернуться и направиться на юг, то и в воображаемом времени должно быть возможно развернуться и направиться назад. Это означает, что не может быть значительного различия между направлением вперед и назад в воображаемом времени. Однако, когда мы смотрим на «реальное» время, существует очень большое различие между направлениями вперед и назад, как все мы знаем. Откуда берется это различие между прошлым и будущим? Почему мы помним прошлое, а не будущее?»

И это не слова никакого-нибудь умалишенного. Это слова человека, занимающего кафедру в Кембридже, которую ранее занимал сам Исаак Ньютон.

Далее наш новый Ньютон добавляет:

«Disorder increases with time because we measure time in the direction in which disorder increases».

«Беспорядок (имеется в виду в термодинамическом смысле. – Б. К.) возрастает со временем (только. – Б. К.) потому, что мы измеряем время в направлении, в котором возрастает беспорядок».

Я не мог успокоиться. Всю ночь я шагал по номеру гостиницы, запинаясь в полутьме о разные предметы. Мне показалось, что вместе с лондонским рассветом забрезжила надежда на мою победу над временем. Я решил написать огромный труд, который досконально решал бы эту проблему. Это лондонское утро пахло бессмертием…

Но и на этом мои победы не закончились. Последним ударом, как я полагал, стала прочитанная мной книга Джона Уильяма Данна «Эксперименты со временем». [22]