— Иначе, когда мы найдем его, придется броситься уже на поиски тебя, — так она сказала.

Клинт в молодости участвовал в поисково-спасательных операциях и знал правила. Тем не менее он отказался от кофе Шелли и карал себя ожиданием на морозе, так же страдая от холода, как и все спасатели.

Так же, как Хобсон. Так же, как Тайлер.

Из тьмы неожиданно вынырнул Барли Джон, держа в руке выключенный фонарик. Где-то в отдалении раздавались крики людей.

— Клинт, — окликнул он друга, — тебе лучше пойти и взглянуть.

Клинту и без вопросов стало очевидно, что новости скверные.

Он пошел следом за другом в лес по покрытой гравием дороге в сторону, где стоял трейлер сестры Барли Джона, а дальше жили еще несколько семей. Затем они свернули с дороги в лесную тьму, разрываемую лучами фонарей. Сзади донеслось утробное ворчание двигателя старенькой окружной пожарной машины.

Что бы ни было там, впереди, зачем-то понадобился грузовик. И это было еще хуже скверных новостей. Барли Джон подвел Клинта к дугласовой пихте, под которой собрались несколько человек. Они наводили лучи фонарей на ее верхушку. Нижние ветви были в сорока футах от земли. Чуть выше виднелось что-то светлое.

— Собака залаяла, — сказал кто-то, и все принялись на дюжину ладов и голосов рассказывать о происшедшем: Мой мальчик что-то услышал.

— Она никогда сюда не выходит.

— Словно ветер шепнул мое имя, призывая на помощь.

— Кто ж ищет поверху в лесу?

— Проходили мимо дюжину раз, не меньше.

— По стволу дерева кровь стекает.

— Наверное, волк.

— Да нет, орел.

— Месть снежного человека.

Протиснувшись между деревьями, пожарная машина остановилась у пихты. Пожарные достали лестницу и приставили к дереву, приладили страховку, поднялись наверх и потребовали носилки. Клинт чувствовал, что в этом мгновении собралась вся его жизнь, громадный отрезок времени раскачивался на кромке обрыва, где его вот-вот настигнет лавина. Она поглотит все оставшиеся дни его жизни, унесет в море скорби, помешательства и боли.

На веревках спустились носилки, где покоилось крошечное тельце, напряженно скрюченное под простынями, и стоящие внизу люди поймали их. Клинт бросился вперед, но именно Стефани Диммитт (которая отказывалась выйти замуж за Барта Стефенса, потому что не хотела стать Стефани Стефенс) с криком упала на окровавленные простыни. На носилках с перекошенным лицом, разодранной кожей на голове и темно-синими, цвета джинсов Клинта, губами лежал Тайлер Диммитт Стефенс.

— А Хобсон? — вопросил Клинт, но никто не расслышал его.

Веки Тайлера затрепетали, он распахнул глаза, такие же синие, как и губы (хотя Клинт готов был поклясться, что глаза у мальчика раньше были карие, как у дяди), и звонким пронзительным голосом произнес:

— Обезьяна, это была обезьяна.

Прямо на простыни его вырвало кровью и желчью, и он отчаянно затрясся от озноба.

Пожарные затолкали носилки с Тайлером в машину и задним ходом тронулись к дороге, вызывая по радио медицинский вертолет.

Спустя несколько минут все разошлись. С унылым подобием удивления Клинт осознал, что стоит рядом с Дамероу.

— Хобсон где-то рядом, — заверила его шериф. — Какой бы ненормальный подлец ни сотворил это, уйти далеко он не мог. Ты взялся за поиски без промедления. — Дамероу обняла его за плечи, и сейчас это вовсе не показалось Клинту странным, хоть она и была лесбиянкой, или как там еще ее называли. — Ты все сделал правильно, Клинт. Нет ничего, что ты сделал бы не так.

Вот пар, вырывавшийся из ее уст, уже поодаль от него: шериф тараторила в рацию, словно Эйзенхауэр в Нормандии, когда перераспределял людей и технику.

Через некоторое время Клинт вернулся в кафе "Фиш-Крик". Ему хотелось заглянуть в холодильник № 3 и удостовериться в том, что Стив из Свидена все еще там. Ему на самом деле хотелось посмотреть, нет ли крови на руках снежного человека.

Когда он подошел к холодильнику, перед большой алюминиевой дверью с цифровым фотоаппаратом в руке стояла Дамероу.

— Я так и знала, что ты здесь появишься, — сказала она. — Мне бы хотелось взглянуть на Стива. Расскажешь о нем?

Клинт кивнул и, дернув ручку, распахнул дверь. Вдвоем они вошли внутрь холодильной камеры, и Клинт начат рассказ. Очевидно, Дамероу уже приходилось его слышать, но он все равно рассказал все, что знал, опустив эпизод с неплотно прикрытой дверью, а еще не сказал о ладонях снежного человека, которые то сжимались в кулаки, то раскрывались. Не хотелось Клинту, чтобы шериф сочла его сумасшедшим.

Руки Стива из Свидена не были измазаны кровью, но на правой два пальца оказались вытянуты в виде буквы "V", словно сообщая о победе [50] . Клинт решил, что подружка Дамероу решила таким образом подшутить над ним, но он даже с ней не собирался обсуждать это.