Энди поспешно ткнула клавишу остановки. Разумеется, слишком поздно. Бен уже услышал ехидный намек Розалин.

— Во имя всего святого, как она узнала, что я… — начал было Бен, но, остановившись, покачал головой. — Она не может знать. Просто нетрудно догадаться, если у человека хорошая интуиция.

Энди не стала утруждать себя спором с ним. Со временем ему доведется посмотреть правде в глаза, но он придет к этому своей дорогой.

Итак, что ей делать с ним сейчас? Внезапно тишина стала действовать ей на нервы.

— Ты не хочешь кофе или чаю со льдом? — поспешно спросила Энди, и голос ее прозвучал слишком громко. — Мне нужно всего несколько минут, чтобы что-нибудь приготовить. Есть еще кое-какая выпечка, кажется, даже кусок торта. Или…

— Нет, благодарю, — тихо оборвал ее Бен, делая к ней шаг.

Энди стиснула на груди руки, машинально отметив, как побелели костяшки пальцев.

— Ты уверен? Если хочешь, в холодильнике есть фруктовый сок. Или…

— Энди… — пропустив пальцы сквозь ее волосы, Бен прикоснулся ладонью к теплой щеке, — ты меня боишься?

— Нет, — прошептала девушка. — Но ты заставляешь меня… волноваться.

Его твердый рот изогнулся в легкой улыбке.

— Волноваться в хорошем смысле или в плохом? — спросил Бен.

— Не знаю, — искренне ответила Энди. Подняв вторую руку, Бен зажал ее лицо между ладонями.

— Почему бы нам не выяснить это? — пробормотал он.

И поцеловал ее.

Энди вздохнула, признавая свое поражение, и обвила руками его шею, понимая неизбежность происходящего, признаваясь самой себе, что в действительности и не хотела этому мешать. Если бы только она была уверена, что насладится Беном и доставит ему удовольствие, не увлекаясь слишком сильно, не отдавая большую часть себя, как это происходило всегда в отношениях с ее родственниками… Если бы только она была уверена, что не полюбит его…

Бен привлек ее ближе и впервые прижался к ней всем телом. Энди тотчас же стало очевидно, что не только она желает близости.

Бен поцеловал ее, глубоко и чувственно, затем еще раз и еще, и целовал до тех пор, пока оба не стали задыхаться. Затем он, оставив жаркий след на щеке, коснулся губами мочки уха, нежной кожи у горла, вкушая, дразня, вызывая сладостную дрожь во всем ее теле. Его руки не находили покоя, как и рот, — изучали, гладили, ласкали, и наконец Энди томно изогнулась, прижимаясь к нему, желая большего.

— Энди…

Его голос хрипло прозвучал у самого ее уха, дыхание обожгло кожу.

— Если ты хочешь, чтобы я остановился, скажи мне об этом сейчас.

У нее перехватило дыхание от мысли о том, чего именно он хочет от нее. Чего хочет она сама.

Энди подняла взгляд и увидела отражающийся в его горящих зеленых глазах голод. Но также увидела, что Бен остановится, как только она попросит об этом, что он не будет принуждать ее дать больше, чем она сама того хочет. Выбор полностью за ней. Разыграть все осторожно — так, как она делала всю жизнь, — или хоть раз поддаться безрассудному страстному порыву?

Энди никогда прежде не составляло труда принять подобное решение. Она всегда была такая осторожная, такая рассудительная. Можно сосчитать на пальцах одной руки, сколько раз она бывала близка с мужчинами, и большой палец остался бы не загнутым. Никогда прежде отказывать себе в сексе не представляло для нее особой сложности.

Но Бен совершенно не похож на прочих мужчин, которых она знала, и сама Энди уже не та забитая девушка, какой была в Сиэтле. На этот раз ей даже не хотелось сопротивляться.

Поднявшись на цыпочки, Энди крепче сплела руки на шее Бена. Она изо всех сил прижалась к нему, вдавливая свою грудь в его могучие ребра, переплетая с его ногами свои.

— Не останавливайся, — прошептала она. — Пожалуйста… не останавливайся.

Бен застонал.

— Ты уверена? Энди, я…

Она зажала ему своими губами рот, заставляя замолчать. А затем откинулась назад, чтобы встретиться с ним взглядом.

— Я знаю, чего хочу, Бен, — твердо произнесла она, радуясь уверенности своего голоса. — Я хочу тебя.

Его глаза жарко вспыхнули.

— А я хочу тебя, — прошептал он. — Я хочу этого с тех пор, как впервые тебя увидел. Ты тогда была в наряде клоуна, — добавил он с улыбкой, от которой у Энди ослабли колени.

Она неуверенно провела кончиком пальца по его сексуальной нижней губе.

— Знаешь, я могу наложить клоунский грим и прицепить красный нос, если это так возбуждает тебя.

Бен хмыкнул.

— Ты возбуждаешь меня такая, какая ты есть.

Набрав для храбрости побольше воздуха, Энди взяла его руку и потянула за собой.