Пока он разглядывал высокую стройную фигуру Ланы, облаченную в простое черное платье, тоскующая плоть давала о себе знать. Он пригласил Лану к себе, потому что она была неотразима, а желание Грега оказалось сильнее его принципов. У него было некое гнетущее чувство, что если б он смог выкинуть ее из головы, то вернулся бы к своему бизнесу, к своей привычной жизни.

Лана положила сумочку и шаль на кровать и поднялась на приподнятую площадку перед окном, у которого на треноге стоял телескоп.

– Интересный аппарат, – прошептала она.

Грег подошел к стене и погасил лишний свет.

– В темноте лучше видны созвездия, – пояснил он.

– О! – произнесла она еле слышно.

Грег встал сзади нее, стук сердца отдавался в его ушах. Он ругал себя за то, что ведет себя как подросток. Оба понимали, что он пригласил ее не ради того, чтобы разглядывать на небе звезды.

– У тебя прекрасный вид на город, – сказала Лана, указывая на огни, которых в преддверие праздника стало еще больше.

– Иногда я выношу телескоп на крышу. Но в это время года небо очень ясное, и все хорошо видно прямо отсюда. – Грег распахнул окно напротив телескопа, впуская в комнату ночные звуки и свежий воздух. Ее охватила дрожь, и Грег снял свой пиджак и набросил ей на плечи.

– Что бы мне такое поискать? – пробормотала она и приблизила голову к линзам. – Ого! Я вижу… Минуточку.

Когда Грег понял, куда направлен телескоп, душа ушла в пятки. Он, как рыба, беззвучно открывал и закрывал рот.

– Ты смотрел на мой дом? – подозрительно спросила Лана.

– Я просматривал твои записи и изучал, где можно в Гайд-Паркленде проложить дороги. У тебя же вышло так, словно я подглядывал.

Ее молчание не свидетельствовало ни о чем хорошем. Грег рассерженно вздохнул:

– Телескоп не настолько мощный, чтобы подглядывать в окна.

– Я вижу свой балкон, – произнесла она, то ли обвиняя, то ли удивляясь.

– Я даже не знаю, который из них твой.

– Вон тот, с большой гирляндой на дверях.

Он и сам уже догадался.

– Зря бы потратил время, потому что я редко выхожу на балкон. – Лана снова наклонилась к окулярам. – Итак, что я могу найти? На небе, естественно.

– Вот он, Млечный Путь, – сказал Грег и указал на запад.

Она повернула телескоп и снова посмотрела в него.

– Вижу! Он как усыпанное блестками покрывало.

Совсем не походило на то, с чем он обычно сравнивал Млечный Путь, но Грег не мог не улыбнуться ее детскому восторгу.

– В начале Млечного Пути – созвездие Орла, потом он уплотняется возле созвездия Лебедя и становится неясным рядом с Возничим.

Лана медленно вращала телескоп, следя за находящейся в миллионах миль отсюда галактикой. А Грег рассматривал ее гибкие руки, контуры плеч, изгибы бедер. Кожа и волосы мерцали при слабом освещении. Всего несколько дюймов разделяло их тела, и расстояние стало еще меньше, когда он поддался исходящему от нее притяжению.

– Грег?

– Что? – вздрогнул он.

– Я спросила, ты хотел быть астрономом в детстве?

Он тихо засмеялся.

– Не дольше месяца. Когда мне было десять лет, мои пристрастия быстро менялись. Я хотел стать то профессиональным бейсболистом, то автогонщиком.

– Когда ты начал интересоваться астрономией?

– Это было пристрастием мамы, – ответил он.

– Должно быть, ваша мать была удивительной женщиной. – Лана выпрямилась и посмотрела на него.

Грег кивнул. Воспоминания по-прежнему оставались горько-сладкими.

– Да. Мы все еще скучаем по ней. Особенно Вилли.

– Могу себе представить, – задумчиво произнесла Лана. – Я очень скучаю по матери, а ведь мы живем в одном дне пути друг от друга.

– Вы часто видитесь?

– Джанет занимается продажей недвижимости, поэтому ей трудно найти свободное время, а у меня теперь свой магазин…

Грегу показалось, что она оправдывает скорее мать, чем себя.

– Во всяком случае, никак не могу дождаться сочельника. Мы собираемся испечь имбирный пряник в форме домика. Извини, я перескакиваю с одного на другое.