Высокий потолок изукрашен орнаментом, стены в зеркалах, голубых, бездонных, кресло, в котором он спал, само стоит целое состояние.

Полно, спал ли?

Он вдруг вспомнил аббата Демеро, путешествие в Мир Красного песка. Когда это было? Год назад, луну или мгновение? Или оно впереди, еще только предстоит? Значит, он в Нави. Упрощая — спит и видит сон. Если смотреть оттуда, с Яви. А отсюда Явь казалось сном, смутным, полузабытым сном.

За спиною кашлянули.

Иеро стремительно обернулся, готовый увидеть что угодно — ожившего идола, дракона, водяного человека.

Но это был всего лишь почтенный Рэндольф. Рэндольф здесь выглядел много старше, чем в Яви. И волосы, длинные, до плеч, седые, и морщины на лице четче и глубже. Иное место, иное время. Зато одет — так не одеваются в Аббатстве при встрече послов. Хорошо одет, роскошно. Черный бархатный кафтан с золотым шитьем, шляпа с пером, а панталоны… Записные щеголи Аббатства многое бы дали за подобные панталоны.

— И вы здесь? — не удержался от вопроса Иеро.

— И я, — бодро ответил Рэндольф. Говорил он иначе, чем в Яви — свободнее, вольнее.

— Мы снимся друг другу, или только вы — мне?

— Я бы вообще избегал использовать выражение «снимся», пер Иеро. Мы встретились в Нави — и довольно.

— Ну, конечно, конечно. И встретились совершенно случайно?

— Отнюдь нет. Я ждал вас здесь, в Межмирье.

— Ждали? Выходит, вы знали, что сегодня я буду здесь?

— Знал, пер Иеро. Не удивляйтесь, вы еще только начинаете странствовать по Нави. Обвыкните, и сможете приходить сюда, когда нужно. И когда можно.

— А сейчас — можно или нужно? Я-то как бы и не стремился сюда.

— Сейчас вас позвала воля магов нашего мира.

— Магов?

— Заклинателей, волхвов, эливенеров, как угодно. Всех, посвященных в суть Множества миров. Вы нам очень нужны, пер Иеро.

— Постойте, постойте, — голова у Иеро немного кружилась. — Выходит, вы — Заклинатель?

— Только здесь, пер Иеро, только здесь, в Нави.

— Зачем же я вам понадобился?

— Смерть пера Кельвина не оставила нам иного выбора. Вы, пер Иеро, должны заменить его на предстоящем турнире,

— На каком турнире? — Иеро чувствовал чудесную легкость во всем теле, необычайный прилив сил. Хочешь, гору сворочу, хочешь, в небо полечу. Спокойно, это, верно, пьянящий эффект перехода. Взаиморасположение светил. Пройдет.

— Каждые пять лет в Навь собираются лучшие мастера игры Раа со всех Обитаемых Миров. Собираются и выясняют, какой из Миров сильнее. Победитель провозглашается Первым Миром.

— А что это означает — Первый Мир?

— Первый Мир есть главный Мир. Это почетно. Но, что не менее важно, из Первого мира проникнуть в другой Мир можно с меньшими затратами ментальной энергии, Путь открыт часто, почти всегда. И, наоборот, проникнуть в Первый Мир из других миров очень, очень сложно, — почтенный Рэндольф сделал рукою замысловатую загогулину, словно не в силах высказать словами, насколько сложно попасть в Первый Мир.

— И мы можем стать Первым Миром?

Почтенный Рэндольф печально улыбнулся.

— Мы должны приложить все силы, чтобы не стать Последним Миром. Последний Мир открыт любому врагу…

— Но почему я?

— Пер Кельвин был большим мастером Раа. Но он был скромным человеком и не любил лишней гласности. Потому здесь ждут священника из Но-Ома. Если такового не окажется, наш Мир потеряет больше, чем если бы священник был, но проиграл. Лучше погибнуть в бою, чем бежать, не приняв боя, оставляя врагу на поругание свой дом…

— Следовательно, я нужен, чтобы проиграть? — Иеро почувствовал себя задетым.

— Вы нужны, чтобы принять участие в схватке.

— В игре Раа?

— Не на кулаках же биться. Да и хороша была бы битва между кархародонтом из Мира Голубой воды и Мурленом Мира Леса. Нет, здесь, в Межмирье, в почете ментальная сила.

— Да, я знаю, — Иеро, действительно, знал. Но постоянно забывал.

— А таинственная игра Раа одинаково известна во всех Мирах. Вероятно, это не случайно. Быть может, кто-то из Высших в древние времена одарил ею каждый Мир. Турнир Миров насчитывает сотни веков, быть может, тысячи… Но сейчас не время для исторических изысканий. Переодевайтесь, пер Иеро, — почтенный Рэндольф протянул Иеро ворох одежды.

— Переодеваться? Не лучше ли самому…

— Нет, — довольно-таки невежливо перебил Иеро Рэндольф. — Ваша ментальная сила пригодится вам позже. Тратить ее на одежду, поверьте, не стоит.

Иеро поверил.

Одежда была такая же, как и у Рэндольфа, если не роскошней. Черный бархат под рукою казался теплым и мягким, пышные кружева тончайшей работы, золотое шитье. На сапожках пряжки — и то золотые. Здесь, в Межмирье что золото, что грязь, одно. Нет, поправил он себя, золото нужно творить, а грязь получается сама. Разумеется, одежда была точно впору, да и как иначе? Это ведь не материя, не кожа, не золото, а лишь ментальные каркасы, сотворенные неведомыми мастерами.