Следовательно, допустимо предположить, что происходящее не есть цепь злополучных случайностей, порождение стечения обстоятельств. Идет целенаправленное, планомерное наступление на поселение Но-Ом. И движущей силою наступления являются Темные Мастера.

Никогда слуги Нечистого не пробирались так далеко на Северо-запад Канды? Так и Аббатство прежде не торило сюда пути. Аббатству нужен рашшин. Как знать, быть может, и Темные Мастера узнали о нем. Или знают давным-давно. Никогда не следует недооценивать противную сторону.

Потемнело. Солнце, наконец, покинуло небосвод. Ненадолго, но сумерки сгустились быстро, очень быстро. В старых книгах писали, что прежде, до Смерти, в этих широтах царили белые ночи. Но ушли, исчезли. Заклинатели утверждают, что в этом виновата Смерть, но каким образом, придти к единому мнению не могли. Одни утверждали, что часть воздуха сгорела в огне, истончив окружающую Землю оболочку, другие… Суемудрие — в такие минуты размышлять над устройством мира. Не о том нужно думать. Важнее знать, что за таинственный похититель приходит в Но-Ом с первыми сумерками. Даже если исчезновения — дело рук Темных Мастеров, то как им удавалось похищать людей бесшумно и бесследно?

Загадка. Еще одна загадка. А разгадывать некогда — нужно идти в Дом Совета. По крайней мере, он знает, что делать с ранеными. Есть ли они, раненые. А еще — мысль он загонял вглубь, но, верно, зря, — еще нужно отпевать несчастного советника, мастера Им-Зика.

Теперь советников снова трое. Сначала не стало пера Кельвина, теперь мастера Им-Зика. Опять случайность? Молния порой любит бить в одно место и дважды, и трижды. Нужно поостеречься советникам. И ему, поскольку он тоже советник. Надеть панцирь предусмотрительности. Кто предупрежден, тот вооружен. И очень, очень опасен.

Опасен ли для слуг Нечистого Иеро? Отчего ж нет?

Да от того, любезный Иеро, что мечом и арбалетом ты, быть может, владеешь не хуже рудокопа, как-никак, многие часы в семинарии отводились на обучение бою, но сила должна быть не только в руках.

Иеро вытащил из ножен кривой меч. У рукояти — крепкая кожаная петля. Он пропустил в нее кисть. И-эх! Рассеченный воздух шипел от боли. Хорош меч, по руке, хоть и необычный. Ничего, стерпится.

Иеро оглядел себя. Вид священника должен являть пример опрятности, аккуратности и скромности. А он — мечом в пустой комнате размахивает. Несолидно. Нужно быть спокойнее, выдержаннее. Как аббат Демеро.

Он вернул меч в ножны. Пора идти, пер Спокойствие.

Уже привычно он услышал шаги — быстрые, бегущие. И, мгновение спустя — хлопающие звуки, словно кто-то половик вытряхивал. Казалось бы, ничего особого, отчего ж и не вытряхнуть, но Иеро почувствовал ледяной ветерок, пробежавший по спине. Не рассуждая, не думая, он выскочил на порог.

Навстречу бежала Лора, а над нею летела крылатая монструозия. Не просто летела, а старалась схватить преследуемую девушку.

Та остановилась и попыталась своим коротеньким мечом отбиться от мерзкой твари.

Иеро увидел громадные перепончатые крылья, когтистые лапы и почти человеческую морду. Нетопырь, снежный нетопырь. Только не белый, а угольно-черный.

Он зарядил арбалет — не спеша, как в семинарском тире, тщательно прицелился, отстраненно подумав, что недавно обещался поспешать медленно, и выпустил стрелу.

Нетопырь вскрикнул. Так кричит ребенок, впервые в жизни прикоснувшийся к огню. Но рука Иеро не дрогнула, и вторая стрела нашла цель.

Нетопырь рухнул на землю и забился в предсмертной агонии.

Лора вбежала на крыльцо.

— У вас кровь на лице, дочь моя, — сказал он, сохраняя напускное спокойствие. Хотя, быть может, и не вполне напускное — победа над нетопырем дала уверенность.

— Оно… Оно зацепило меня… — едва переводя дыхание, ответила Лора.

— Я видел, — Иеро взял девушку за руку. — Идемте внутрь, вдруг нетопырь был не один.

В полутьме (нужно будет заготовить свечей, не забыть) он усадил девушку к окну. Рана на голове была неглубокой, скорее, царапиной, но вот правое плечо было повреждено серьезнее. Ножом он разрезал рукав платья. Да, когти нетопыря стоят гепардовых.

— Немного потерпите, — он налил из кувшина в чашу воду, бросил в нее соль святого Ганса. Вода окрасилась в светло-вишневый цвет. Замечательно.

Промыв рану, он прокалил над лучинкой иголку. Нужно зашить рану.

— Не смотрите, предупредил он девушку.

— Ничего, я крепкая — она подбодряла то ли себя, то ли Иеро.

Раствор соли святого Ганца не только очистил рану, он сделала ее и бесчувственной. Но ненадолго, следовало спешить.

Стежки он старался делать аккуратные, ровные. Плечо, оно и есть плечо, а все-таки шрамы не украшение для дамы. Лора не дама, но будет когда-нибудь.