Животное без хозяина – это само по себе нонсенс в цивилизованной стране, а тут еще такой прелестный!

– Кысенок! Ты откуда здесь взялся, такой славный головастик? – я присела и потянулась погладить очаровательное существо.

Зверек исподлобья поглядел на мою приближающуюся ладонь, прижал ушки и беззвучно открыл розовую треугольную пасть.

– Ну да, да, страшнее кошки зверя нет! – я совсем растрогалась и взяла храбрую кису на руки.

Он был почти невесомый, сплошной пух, и мои пальцы глубоко утонули в густой шерсти. Она была совершенно белой, но радужно заискрилась, едва я вышла из тени флага над крыльцом на ярко освещенную улицу. Я понюхала мягкую кошачью спинку и констатировала:

– Ты чистый, пахнешь шампунем! Значит, точно не бродячий. Тогда где же твой ошейник?

– Есть более важный вопрос – где его хозяин? – подсказал недовольный внутренний голос. Избегая даже мыслей о семейной жизни, я не планировала обзаводиться домочадцами, даже четвероногими. Хотя… Может, котенок – это именно то средство от одиночества, которое мне в моей новой сущности вполне подходит?

У Даниэля, я знала, в его последней жизни была собака, и он пошел на очередное превращение только после того, как она умерла. Кошки живут недолго, в среднем лет десять, а я не планирую обновляться так скоро, значит, мне не придется бросать четвероногого друга, он оставит меня раньше…

– Положим, это так. Но ведь необязательно усыновлять этого конкретного котенка? – раздосадованно молвил внутренний голос. – Сейчас он будет тебе мешать!

– Нисколько он мне не мешает! – возразила я вслух.

Весенний ветерок ерошил шерстку на кошачьей спинке. Неподвижный, как меховая оторочка на рукаве, котенок чинно сидел у меня на локте, не возился, не мяукал и вообще производил впечатление на редкость спокойного существа. Казалось, ему абсолютно все равно, потерялся он или нашелся.

– Ты как маленький Будда! – сказала я ему, оценив поразительное безразличие маленького зверька к поворотам судьбы.

И все-таки, откуда он взялся?

Я завертела головой, озираясь в поисках открытого окна или балкона, откуда этот невозмутимый комок пуха мог упасть на улицу, но увидела только распахнувшуюся дверь, из которой буквально вывалился полуодетый мужчина с лицом, измазанным пеной.

Приволакивая ноги в спадающих тапках и на ходу застегивая непослушную пуговицу на поясе застиранных джинсов, он бежал ко мне с криком:

– Максик! Максик!

По дороге крикун потерял висевшее у него на шее полотенце, но даже не остановился.

– Это ты, что ли, Максик? – спросила я котенка. – А это, видимо, твой хозяин?

Зверек ничего мне не сказал, зато предполагаемый хозяин, едва приблизившись, взволнованно зарокотал глубоким баритоном по-итальянски. Я поняла только два слова из длинной эмоциональной тирады: «грацие» и «синьора».

В этой части Швейцарии язык Данте, считай, второй государственный, на нем говорит большинство населения Лугано, но лично я итальянского не знаю, поэтому ответила по-французски:

– Пожалуйста! А, собственно, за что вы меня благодарите?

При этом рука моя дернулась, явно намереваясь спрятать зверушку за спину. Отдавать чудесное создание недобритому типу в потертых джинсах на голое тело мне совершенно не хотелось!

Я считаю, что воспитание детей и домашних животных нельзя доверять кому попало. Полуголый тип впечатления человека серьезного не производил – уж слишком фигуристый и мускулистый, как каменный атлант на крылечке банка.

Впрочем, французским он тоже владел.

– Я благодарю вас за спасение моего маленького друга! Гран мерси, мадам, если бы не вы – страшно представить, что могло бы случиться с малышом на улице!

– Не преувеличивайте, здесь не такое оживленное движение, – возразила я, поглядев на проезжую часть, по которой за последние две-три минуты не прокатился ни один автомобиль.

– Да много ли ему надо, такому маленькому? – мускулистый атлант неожиданно нежно подхватил котенка и пересадил его на свою рельефную грудь. – Да еще глухому!

– Бедняжка глухой? – я искренне огорчилась. – Как жаль!

– Абсолютно белые коты нередко бывают глухими, – авторитетно сообщил собеседник.

– Вижу, вы очень любите кошек.

– Я? Не сказал бы, – тот скривился. – Кошек обожает моя любимая девушка. Точнее, бывшая любимая! Сначала она притащила этого котенка и даже назвала его моим именем, а потом бросила нас обоих.

– Сочувствую, – я протянулась, чтобы погладить осиротевшего малыша, но вовремя спохватилась и отдернула руку.