— Я люблю вас до безумия, Бриджит Конвей. Как же мне радоваться, если вы собираетесь выйти замуж за этого пузатого напыщенного маленького лорда, который капризничает, когда проигрывает теннисную партию?

— Что же, по-вашему, я должна делать?

— Выйти замуж за меня! Однако мое предложение вызовет у вас бурю смеха.

— Я буду долго смеяться — право, не знаю, над кем и над чем.

— Хорошо, мы выяснили наши отношения… Наверное, следует вернуться на теннисный корт? Может быть, на этот раз вместе со мной захотите выиграть?

— Вижу, что вы — по крайней мере в теннисе — немногим отличаетесь от Гордона! — сказала Бриджит, улыбаясь.

Люк внезапно схватил ее за плечи:

— У вас поистине дьявольский язык, Бриджит.

— Боюсь, что на самом деле я вам не слишком нравлюсь. Люк.

— Я никогда не думал, что вы можете мне понравиться, но я люблю вас.

— Возвращаясь в Англию, вы, наверное, рассчитывали жениться, не так ли? — Бриджит пристально наблюдала за ним.

— Да.

— Хорошо представляю себе девушку, которая подошла бы вам. Я прямо вижу ее перед собой.

— Вы так догадливы, дорогая Бриджит.

— Это — хорошенькая мисс, типичная англичанка, которая любит природу и лошадей. Вы и сами представляли ее себе — одетая в твидовую юбку, носком своей туфельки подталкивает ветки в костер.

— Вы нарисовали очень привлекательную картину.

— Я уверена, что так оно и есть. Однако мы когда-нибудь вернемся на теннисный корт? Вы могли бы составить партию с Розой Хамблеби — хорошо играет, и вы бы наверняка одержали победу.

Последовало молчание. Люк медленно отпустил ее плечи. Бриджит резко повернулась и быстро пошла к теннисному корту. Партия как раз закончилась, и Роза не хотела больше играть:

— Мне вполне достаточно двух партий подряд.

Роза была непреклонной. В конце концов четверо мужчин сыграли сами.

После тенниса был чай. Лорд Вайтфильд разговаривал с доктором Томасом, подробно, с чувством описывая свой визит в лабораторию Веллермана.

— Я хотел сам лично понять последние открытия науки, — говорил он с пафосом. — Я отвечаю за все, что пишут в моих газетах, в том числе и за научную информацию. Ведь наш век — это век науки. Наука должна полней проникать в народ.

— Конечно, недооценка научных знаний весьма опасна, — сказал доктор Томас.

— Наука и разум… — вот к чему мы должны стремиться — провозгласил лорд Вайтфильд.

— Может, подробней расскажете, что представляет из себя лаборатория и чем она занимается? — прервала Бриджит.

— Я это и собираюсь сделать. Веллерман нашел время показать мне все. Я просил, чтобы меня сопровождал подчиненный, но Веллерман отказал.

— Естественно, — сказал Люк.

Лорд Вайтфильд взглянул на него удовлетворенно.

— И он лично все объяснил: культура микробов, сыворотки и цель работы. Даже согласился написать статью в одну из моих газет.

— Они используют для опытов морских свинок — это жестоко, — пробормотала мисс Акструтер. — Хотя, конечно, не столь ужасно, как опыты на собаках и кошках.

— Людей, которые берут для опытов собак, я бы всех перестрелял, нервно заявил майор Хортон.

— Я в этом и не сомневаюсь, Хортон, — сказал мистер Аббот. — Вы цените собак куда больше, чем людей.

— Да, — сказал майор. — Собаки никогда не предадут, в отличие от людей.

— Но их гадкие зубы могут впиться вам в ногу, — усмехнулся мистер Аббот. — Не правда ли, Хортон?

— Собаки хорошо разбираются в характере людей. Они знают, кого кусать, а кого нет.

— Один из ваших псов чуть не прокусил мне ногу на прошлой неделе. Что вы об этом скажете, Хортон?

Бриджит тактично прервала их спор:

— Может, еще немного поиграем?

Последовали две партии, затем Роза Хамблеби распрощалась.

— Я провожу вас, — обратился к ней Люк, — и поднесу ракетки. Вы не на машине?

— Нет, здесь совсем рядом.

Они пошли по дороге к дому Хамблеби. Роза бросила несколько тривиальных фраз, на которые Люк коротко ответил. Девушка, казалось, не замечала его.

Когда они подошли к воротам дома, лицо Люка просветлело.

— У меня значительно улучшилось настроение.

— А разве оно было плохим?

— Мисс Хамблеби, могу ли я быть немного дерзким?

— Уверена, что не можете.