– Мы засняли мистера Стрита на пленку – целых десять секунд записи, когда он открыл дверь, – возразила телеведущая. – Разве мертвецы открывают парадные двери, а потом закрывают их снова?

– Значит, он не мертв! – заорал Дьюм. – Хватит с меня дурацких вопросов! По-моему, самоочевидно, что все это – сплошное надувательство. Может, он вообще не умирал.

– Вы хотите сказать, медицине под силу успешно пришить человеческую голову к телу?

– Я этого не говорил!

Вновь прокрутили отснятый материал про беспорядки, а затем – пресловутый десятисекундный клип: Глория и Тед в халатах у парадной двери, глаза расширены, точно у сбитой машиной зверушки. И тут же – шея Теда крупным планом.

– Вот, пожалуйста, – сообщила телеведущая, – ясно виден грубый шов, наложенный мистером Олденом Гроббом из морга «Айверсон, Прах, Гробб и Трупп» в Лос-Анджелесе. Как сообщают, мистер Гробб признался: «Я ничего такого особенного не сделал. Просто присобачил голову на место».

– Только что поступило новое сообщение, – объявила телеведущая. – Буквально несколько минут назад в здании Хэнкока [xi] в Чикаго имело место массовое самоубийство: тринадцать членов культа «Вы-Знаете-Он-Возвращается» выбросились из окна девяносто шестого этажа. Некоторые из них, уже у самой земли, якобы кричали: «Тедди, Тедди».

Тед выключил телевизор. Его затошнило. Он не несет никакой ответственности за действия чикагских психов. Не по своей же воле он восстал из мертвых – если в самом деле восстал. Будь у него выбор, уж он бы не стал делать ничего подобного.

За два года до того, как мать Теда покончила с собой, у его отца диагностировали болезнь Альцгеймера. В первый раз мистер Стрит потерялся в торговом пассаже. Мать Теда, Айрин, замешкалась перед витриной наручных часов в «Мэйси», [xii] а когда вновь обернулась, Гарви уже не было. Она и местная полиция – два толстяка с карманными фонариками – дважды прочесали весь пассаж, пока один из охранников наконец-то не отыскал Гарви в отделе кухонной утвари в «Джи. Си. Пенни» [xiii] – где тот сосредоточенно сравнивал на вес разделочные доски.

– Как думаете, что лучше – купить доску поувесистее, всю из себя массивную, или же, напротив, полегче, которую проще пристроить? – спрашивал Гарви у охранника.

Сперва он не узнал Айрин, потом подмигнул ей и полюбопытствовал, а замужем ли она. Впоследствии, пересказывая этот эпизод, Айрин улыбалась: в глубине души, даже в бессознательном состоянии, Гарви все равно находил ее привлекательной. Тем печальнее было осознавать его неосмысленность.

После происшествия в торговом пассаже Тед вылетел в Балтимор – и теперь сидел в кабинете врача вместе с матерью и сестрой Этель. Врач-терапевт, дюжий здоровяк, вошел в комнату и навис над ними.

– Ну, как он? – спросил Тед.

– Не важно, – отвечал доктор Камберсем. – Боюсь, у него ранняя стадия болезни Альцгеймера.

– Можно что-нибудь сделать? – спросила Этель.

– Нет, – отвечал доктор.

– Нет? Совсем ничего? – переспросила Этель.

– Нет, – повторил доктор.

– Тогда что жеделать? – Тед потянулся к матери и завладел ее рукой.

– Ну, проблема в том, что «затмения» вроде того, что имело место на прошлой неделе, поначалу будут случаться нечасто, поэтому поместить его в лечебницу будет непросто. – Доктор присел на край стола. – Короче говоря, в лечебницу он не захочет. С другой стороны, поскольку следующего происшествия мы предсказать не в силах, он, чего доброго, потеряется, поранится или… ну, картина ясна.

– Он всегда был таким сильным… – пробормотала Айрин.

Доктор Камберсем кивнул.

– Что вы посоветуете? – спросил Тед.

– Вам придется несладко, – сказал доктор. – За ним надо постоянно присматривать. Сами знаете, как оно бывает – отвернешься буквально на секунду, тут-то все и случится.

– Чистая правда, – кивнула Айрин.

– А он ведь еще будет обижаться: дескать, с какой стати за ним все следят, – добавил Камберсем.

– Чистая правда, – повторила Айрин.

– Его просто необходимо поместить в лечебницу, – сказала Этель.

– Нет, – отрезала Айрин.

– Я согласен с мамой, – поддержал ее Тед.

– Не торопитесь с решением, – посоветовал Камберсем. – Подождите пару дней, обдумайте все хорошенько.

– И чего здесь обдумывать? – встряла Этель. – На него в любой момент может «накатить», он уйдет невесть куда – и с концами.