Лисил не хотел больше ничего обо всем этом слышать. От них уже и так потребовалось сделать многое, слишком многое, и он не мог — не хотел — надрываться сейчас в поисках ответа. Он обнял Магьер одной рукой, сжал ее плечо и наклонил голову так, что они прижались щекой друг к другу.

— Не сейчас, — сказал он. — Мы только что вернулись домой… и я не желаю толковать о шарах, Хранителях и анмаглахках. Я просто не хочу обо всем этом думать!

Лисил поднял голову и увидел, что потерянное выражение исчезло из глаз Магьер. Она гневно смотрела на полуэльфа, и на лице ее отражалось до боли знакомое возмущение, возникавшее всякий раз, когда Лисил начинал отбрыкиваться от неизбежного.

— И о чем же ты желаешьпотолковать? — осведомилась Магьер.

Полуэльф провел ладонью по ее щеке, запустил пальцы в густые черные волосы.

— О нашей свадьбе.

Пять дней спустя Лисил, преисполненный смятения, шел в компании Карлина Буажискье к новому городскому пакгаузу.

— Слушай, Карлин, — ворчал он, — Магьер эта идея, конечно, по душе, но я-то замышлял совсем другое…

— Во всем городе это единственное здание, в котором поместятся все гости, — стоял на своем Карлин. — Да ты погоди ворчать, парень, вот сам увидишь…

Пекарь Карлин, лысеющий толстяк с добрыми глазами, был самым близким другом Лисила и Магьер во всей Миишке, а сейчас к тому же заправлял в городском совете. Прошлым летом Лисилу довелось вместе с покойным кузнецом Бренденом удирать от тройки вампиров, вынося на себе раненую Магьер. Чтобы оторваться от погони, он поджег главный городской пакгауз. Позднее Лисил и Магьер заработали в Беле денег на постройку нового пакгауза.

Здание, сложенное из прочных сосновых бревен, выглядело снаружи весьма впечатляющее. И все-таки Лисил предпочел бы устроить свадьбу в другом месте. Магьер-то охотно согласилась с таким выбором, заявив, что они, дескать, вернулись на круги своя. Что ж, по крайней мере, отмечать это событие они переберутся в «Морской лев».

— Ступай погляди, — молвил Карлин, распахнув громадную дверь. — Мы тут вчера прибрались. А над прочим трудились все утро Арья, Джеффри и Дарьенова матушка.

Вслед за пекарем Лисил переступил порог пакгауза — и у него отвисла челюсть.

— Клянусь дохлыми богами в семи преисподних!

— Не ругайся! — хихикнув, одернул его Карлин. — Нынче это место священное.

Люк в потолке, через который обычно поднимали грузы на чердак, был распахнул настежь, и в проем щедро лился свет послеполуденного солнца. Из пакгауза убрали все ящики, оставили только бочки, и то выстроили их рядами вдоль стен. Впрочем, и бочки, и сами стены были искусно оплетены пышными гирляндами, украшены охапками лесных цветов и сенполий.

Полукруглый задник был задернут ослепительно-чистыми миткалевыми занавесями. По обе стороны от него стояли две задрапированные полотном бочки, а на бочках высились нарядные белые вазы, полные роз. Перед задником, ровно посредине между бочками, стоял небольшой столик, накрытый белой скатертью. На столике располагались три белые свечи, ароматическая палочка, жаровня и длинная, аккуратно свернутая лента белого шелка.

— Вот здесь вы будете стоять во время венчания, — проговорил Карлин, увесисто хлопнув Лисила по плечу. — Скоро уж начнут собираться гости… так что, парень, уже не смоешься, поздно.

Лисил вдохнул аромат сотен цветов, рассыпанных в полосах света, который заливал всю просторную залу. Ох, поскорей бы уже появилась Магьер!..

Магьер скрывалась в задней комнатке пакгауза. Она уступила настояниям тетки Беи устроить в этой комнатке гардеробную, но сейчас почти сожалела об этом.

Арья и тетка Бея носились туда-сюда с раскаленными щипцами, завивая волосы Магьер, и она чувствовала себя манекеном, выставленным на продажу. Наконец эта утомительная процедура подошла к концу, и Бея с Арьей убежали улаживать какое-то срочное дело. Наслаждаясь минутой одиночества, Магьер подошла к большому зеркалу в дубовой раме.

И едва узнала себя.

Платье у Магьер было только одно — темно-синее, то, которое когда-то носила ее мать, а потом оставила дочери. Этот наряд хорошо сидел на Магьер и выгодно оттенял ее бледное лицо. Прежде чем одеться, Магьер выкупалась и вымыла волосы, а потом позволила своим «горничным» не только завить черные локоны, но и вплести в них грозди белой сирени.

— До чего же красиво! — воскликнул кто-то у нее за спиной.

Магьер напряглась, словно ее застигли за чем-то недостойным, затем обернулась и увидела, что на нее, мягко улыбаясь, смотрит Винн.

— Ну, не знаю, — пробормотала она, насупленно взирая на свое отражение в зеркале. — Я выгляжу как-то… непривычно.

— Нельзя же венчаться в кольчуге и при сабле!

— Почему бы нет?

— Потому что Лисил, увидев тебя, упадет в обморок, — ответила Винн и вошла в комнату.

Настала очередь Магьер глазеть на свою собеседницу, потому что юная Хранительница тоже преобразилась. Винн согласилась быть на венчании подружкой Магьер.

Ее каштановые кудри были аккуратно собраны и подколоты на затылке, и только пара длинных, прихотливо вьющихся локонов обрамляли овальное личико. Светло-зеленое платье замечательно сочеталось с оливково-смуглой кожей, и девушка напомнила Магьер хрупкую изящную фею из детских сказок, — казалось, она вот-вот взлетит, трепеща стрекозиными крылышками.