— Да, — ответила она. — Две небольшие каюты под палубой. Одну могут занять Ахаркнис и Курхкаге, другую — мы с тобой.

Хкуандув кивнул и, отвернувшись от фальшборта, увидел, что двое других его спутников сидят на решетке грузового трюма.

Ахаркнис — «Вечно Изменчивый» — был необычайно молчалив даже для анмаглахка. Лохматый, с дикими глазами, он был искусным следопытом. Хотя он держал при себе анмаглахские стилеты, но предпочитал более грубое оружие. На поясе за спиной он носил пару ножей-косторубов размером с серп; их изогнутые лезвия шириной могли сравниться с людскими мечами. Ахаркнис предпочитал просторную одежду, штаны были ему явно велики, и плащ болтался складками, хотя углы его были затянуты вокруг талии.

Хкуандув перевел взгляд на последнего из тех, кого он выбрал в свой отряд.

Курхкаге — «Кулик-песочник» — внешне был ничем не примечателен, если не считать внушительной стати да того, что у него не было левого глаза. Впрочем, отсутствие глубинного зрения Курхкаге не мешало, а крупного сложения он был потому, что происходил из того же клана, что и Бротандуиве. Он много лет провел в людской области к югу от восточного побережья, известной как Илладонский Альянс. Курхкаге был сметлив, обладал стратегическим мышлением, однако то, что ему довелось пережить в соединенных непрочным союзом пиратских городах-государствах, изрядно его ожесточило.

Илладонские пираты время от времени набирались наглости и устраивали набеги на южную оконечность побережья Ан'Кроан. Вскоре после того, как Курхкаге закончил свое обучение, его вместе с двумя другими анмаглахками отправили в первую миссию — на юг. В ту ночь, когда трое анмаглахков остановились в самом южном приморском поселении Ан'Кроан, на поселение напали пираты. В том бою Курхкаге лишился левого глаза, зато ни один илладонец не ушел живым.

Хкуандув был уверен в правильности своего выбора. Его немного тревожила только Денварфи. Она, безусловно, была весьма умелым и опытным анмаглахком, однако в годы своего наставничества Хкуандув обнаружил, что находит ее общество чрезвычайно… приятным.

После того как они расстались, ему понадобился целый год, чтобы снова прийти в согласие с собой. И сейчас у него не было ни малейшей охоты снова проходить подобное испытание.

Курхкаге подошел к ним. Он не желал прикрывать повязкой пустую глазницу, и на месте потерянного глаза уродливо бугрилась зажившая плоть.

— Хкомас спрашивает, когда нам отчалить, — сообщил он. — Его беспокоит, что это судно уходит все дальше и дальше.

Хкуандув кивнул. Он сочувствовал хкомасу, который должен был выполнять все «просьбы» анмаглахков.

— Скоро, — вслух ответил он. — Я хочу, чтобы наша дичь отошла на приличное расстояние.

Матросы давно уже подготовили корабль к отходу. Сейчас им заняться было нечем, и кое-кто из команды с любопытством поглядывал на Хкуандува и его спутников. Хкуандуву опять стало не по себе.

Все Ан'Кроан безмерно почитали анмаглахков, своих защитников и хранителей. Время от времени суда мореходных кланов доставляли одного или нескольких анмаглахков к берегам людских земель, но в таких случаях анмаглахки всегда были только пассажирами. Четверо анмаглахков под предводительством греймасги, который принимает решения и отдает приказы хкомасу судна, — такого в истории Ан'Кроан еще не бывало.

Хкуандув окинул взглядом укрытую темнотой гавань. Пора было отправляться, и он глянул на Денварфи. Ветер играл ее распущенными волосами, обрамлявшими скуластое удлиненное лицо.

— Я передам, — сказала она, зная Хкуандува так же хорошо, как он сам.

— Скажи хкомасу, что, если он разглядит впереди паруса, пускай сбросит ход. Нас не должны заметить.

Денварфи направилась к корме корабля, где находился руль.

Вскоре белоснежные, радужно переливающиеся паруса развернулись, наполнились ветром — и Хкуандув ощутил под ногами едва слышный размеренный рокот палубы. Корабль бесшумно выскользнул из гавани и, не удаляясь от береговой линии, двинулся на восток.

Вернулась Денварфи.

— Ты по-прежнему сам не свой, — заметила она.

Хкуандув помрачнел. До сих пор он почти ничего не рассказал спутникам о назначенной им миссии. Беспокойно выдохнув, он жестом указал на палубный люк.

— Позови остальных, — велел он, — и ступайте за мной. Я расскажу вам все, что могу рассказать.

К исходу второго дня пути Лисил валялся на койке в каюте под палубой, не в силах подняться на ноги.

Все это время он ничего не ел, только пил маленькими глотками воду. Опыт предыдущего путешествия показал, что без еды лучше обойтись. Судно мерно раскачивалось, и от этой безостановочной качки у Лисила кружилась голова, а в желудке колыхалась волна муторной тошноты. Свет одинокого фонаря, подвешенного к потолку, плясал на стенах каюты. Полуэльф было зажмурился, но тут же открыл глаза. С закрытыми глазами оказалось еще хуже.

Каюта была небольшая, но удобная. Гладкие стены без малейшего признака досок, в стенах по обе стороны от входа — по паре спальных лежаков. Высоко посаженные иллюминаторы во внешней стене забраны стеклом в бронзовой окантовке.

Низкая овальная дверь каюты приоткрылась, и в щель заглянула Магьер:

— Как ты себя чувствуешь?

— Я бы лучше проскакал полсотни миль на бешеном коньке! — простонал Лисил.

Магьер вошла в каюту, неся тазик с водой и лоскут ткани для примочки.