— Плыть?

— Если возьмем шлюпку, нас будет слишком легко заметить, — ответил Вельстил. И повернулся к Забел и прочим диким. — Убейте всех, кто еще жив, а потом следуйте за нами.

Вновь раздался оглушительный треск, шхуна развернулась боком, и ее нос стремительно ушел в воду.

Чейн схватился за фальшборт, чтобы не потерять равновесие. Дикие вампиры цеплялись за что попало, лишь бы не упасть. В кои-то веки они не проявляли страстного желания попировать на растерзанных жертвах. Да и ненависть, пожиравшая Чейна, отступила перед несокрушимым стремлением уцелеть.

— Уходим все и сразу! — прошипел он. — Если кто из матросов и выживет, он не допустит, чтобы его поймали эльфы. Вряд ли илладонцы выдадут тебя!

Он взял у Забел туго скатанную парусину. Обмотал этой парусиной свой мешок, чтобы защитить от морской воды бесценные книги и свитки из обители, а потом уже привязал эту ношу к спине.

Вельстил, ничего не ответив Чейну, забросил на плечо свой мешок, набитый чародейскими приспособлениями.

— За мной! — не колеблясь ни минуты, крикнул он своим слугам и перемахнул через фальшборт.

Снова громкий треск — и корпус шхуны содрогнулся. Чейн вцепился в фальшборт, подождал, пока судно хоть немного выпрямится, и прыгнул за борт.

На секунду мелькнул перед глазами горящий эльфийский корабль, и в мыслях Чейна вспыхнуло овальное оливково-смуглое лицо Винн. А потом он погрузился в черную ледяную воду.

— Сгэйль! — кричал Лисил.

Он сидел на носу ялика, одной рукой крепко ухватившись за вздернутый форштевень, и обшаривал взглядом бесконечные волны. Позади него скорчился Оша.

Магьер и Малец сидели на корме ялика вместе с Винн, надевшей куртку. Двое эльфийских матросов налегали на весла. Уже по меньшей мере два ялика направились к берегу, но этот не спешил последовать их примеру. Лисил повернул небольшое суденышко на юг, и они шли вдоль берега, назад по курсу пиратского судна.

— Он наверняка где-то здесь, — процедил сквозь зубы Лисил. — Слишком он большой зануда, чтобы сгинуть за здорово живешь.

— Да, — отозвался Оша. — Мы его найдем.

Впрочем, голос молодого эльфа звучал не более уверенно, чем голос Лисила. А Сгэйль и вправду был тот еще зануда.

Лисилу обрыдло то, как этот тип все время смотрит на него, — как будто он, Лисил, вот-вот совершит нечто такое, о чем Сгэйль не решается и слова сказать. Вся эта суеверная чушь о предках и древних эльфийский обычаях только усложняла нынешнюю жизнь Лисила и склоняла к жизни иной, которой он не знал и знать не хотел. И вот теперь этот самоуверенный, тощий, кислорожий головорез… этот идиот прыгнул за борт, чтобы спасти женщину, которой он никогда в глаза не видел.

И все же Лисил не мог бросить его здесь на верную смерть.

Малец гавкнул, и Лисил крепче вцепился в форштевень — ялик преодолевал очередную волну.

— Вот он! — воскликнула Винн.

Она указывала в ту сторону, куда уже смотрел Малец, опершийся одной лапой о борт ялика. Лисил разглядел, как на воде мелькнуло что-то белое.

— Сгэйль! — снова закричал Лисил и наклонился к Оше. — Скажи матросам, чтобы повернули туда.

Оша еще тараторил по-эльфийски, отдавая приказ, а белое пятно, только что мелькнувшее в воде, появилось снова.

Сгэйль плыл на боку, одной рукой поддерживая женщину, плашмя лежавшую на воде. Он был изможден и очень бледен.

— Сюда! — крикнул Лисил. — Оша, скажи, чтобы ялик подвели к нему.

Сгэйль на миг замешкался, приподнял голову. И, увидев ялик, стал грести с удвоенным усердием.

Оша, бросив гребцам несколько слов по-эльфийски, втиснулся рядом с Лисилом.

— Мы втащим женщину на корму, — бросила Магьер, оттеснив от борта Мальца и Винн, — а вы поднимайте Сгэйля.

Матросы-эльфы резко развернули ялик, скатившийся с очередной волны, затем подняли из воды весла. Сгэйль, сделав еще пару гребков, приблизился к ялику вплотную.

Магьер перегнулась через борт, но спасенная Сгэйлем женщина совсем обессилела и даже с чужой помощью не могла забраться в ялик. Один из эльфов опустился на колени рядом с Магьер, и вдвоем они переволокли женщину через борт.

Лисил ухватил Сгэйля за руку, Оша за пояс, и так они втащили его в ялик. Анмаглахк без сил рухнул на дно ялика, дрожащий и промокший до нитки.